Артюр Арну - История инквизиции

Действительно, испанцы вовсе не боролись против самых принципов инквизиции: они были католиками и признавали главенство церкви, равно как и ее обязанность преследовать еретиков. Они хотели только добиться смягчения некоторых слишком строгих статей закона, благодаря которым им грозили самые свирепые кары.

При таких условиях никакое возмущение не может быть удачным.

Для того чтобы победить инквизицию, надо было противопоставлять ей иного рода принципы.

Иначе право оставалось на ее стороне, ибо она основывалась на логике и истинах католицизма.

Верующие должны в этой жизни идти на все, чтобы заслужить блаженство на том свете, и когда дело идет о правосудии Бога — представленного в лице церкви — то можно только безропотно склонить голову.

В конце концов важно ли, что несколько невинных было принесено в жертву?

Бог сумеет разобраться в этом! Самое важное было не упустить виновного. Невинно страдая за веру, отдавая свою кровь инквизиторам, свое имущество — королю, — представителю священного принципа власти, — люди обеспечивали себе вечное блаженство.

Борясь против инквизиции и короля, боролись против помазанников божьих, против исполнителей его всемогущей воли и уж одним этим переставали быть правоверными и теряли всякую надежду на спасение.

По какому праву, впрочем, верующие осмеливались находить дурными и ошибочными законы, санкционированные непогрешимым папой, изданные королем, выполняемые лицами, избранными папой и королем?

В конце концов, те испанцы, которые возмущались, сами приводили себе эти доводы, и их смущенная вера отнимала всякую силу у их вооруженной руки.

Поэтому всюду, где бы не начиналось волнение, оно немедленно подавлялось, будь то в Арагонии, Каталонии, Валенсии, Майорке, в Руссильоне, в Сардинии или Сицилии.

Однако уже с двенадцатого века инквизиция проявляла во всей стране самую неутомимую деятельность, что было доказано множеством судебных процессов и пыток, а народ и не думал о том, чтобы стряхнуть с себя ее иго.

Тем не менее он был крайне возбужден опубликованием нового свода законов.

В особенности возмутила всех статья, касающаяся конфискации имущества.

Чувство собственности позднее всех исчезает в человеке.

Особенно сильное возмущение проявили арагонцы, у которых конфискация, из уважения к некоторым специальным привилегиям Арагонии, ранее никогда не применялась.

Их сильно тревожила та тайна, которая отныне должна была окружать показания свидетелей и которая раньше допускалась лишь в исключительных случаях.

Поэтому, когда Фердинанд V, после тайного совещания в апреле 1484 года, повелел во всех подчиненных его власти областях применять новое судопроизводство и когда Торквемада разослал инквизиторов для приведения этого приказа в исполнение, Арагония решила силой отвергнуть новый трибунал.

Взрыву сопротивления в арагонцах способствовало также то, что самые влиятельные и уважаемые из них были новые христиане, т. е. крещеные евреи. Депутация от королевства апеллировала к папе. Они послали в Рим комиссаров, которым было поручено ходатайствовать об отмене в Арагонии статьи, касающейся конфискаций, как совершенно противной арагонским законам.

В то время, как депутация от арагонских кортесов [18] Кортесы — название народных представителей в Испании и Португалии. — Прим. перев . предъявляла свои требования, инквизиторы, не теряя времени, вступили в должность и сожгли несколько новых христиан во время публичного и очень торжественного ауто-да-фе. Эти пытки довели до отчаяния маранов, которым грозила явная опасность.

Они опасались тех ужасов, которые происходили в Кастилии, где жертвы ежегодно насчитывались тысячами.

Увидав, что их ходатайства перед папой и королем ни к чему не приводят, они решили усмирить инквизиторов, убив некоторых из них.

Был составлен заговор. Первой намеченной им жертвой был инквизитор Пьер Арбуэс. Но осведомленный о грозившей ему опасности, он принял меры предосторожности.

Он носил на себе кольчугу, а под капюшоном — железную каску. Тем не менее заговорщики настигли его однажды в церкви у алтаря и, направив удары своих кинжалов в шею, неприкрытую кольчугой, нанесли ему рану, от которой он умер двумя днями спустя, 17 сентября 1485 года. Это убийство, вполне понятное со всех точек зрения, — ибо естественно, что каждый человек пытается защититься в присутствии инквизитора, и никогда не возбраняется кинуться с оружием на дикого зверя, — это убийство тем не менее было и должно было быть бесцельным. Однако, оно в действительности и не ухудшило положения новых христиан, ибо ничто не могло ухудшить положения, в которое испанцы были поставлены инквизиторами. Каково бы не было их озлобление и желание отмстить, им было бы невозможно превзойти самих себя: не дошли ли они, с самого начала, до той крайней точки, до которой может дойти извращенность жестоких людей, руководимых самым необузданным фанатизмом?

Но если это убийство не могло сделать инквизицию — раздражив ее — еще более отвратительной и более жестокой, чем она была первоначально, оно, в свою очередь, и не привело также к желаемым результатам.

Заговорщики считали, что пролитая кровь приведет остальных инквизиторов в священный ужас; они рассчитывали, что сам король и папа пойдут на уступки из страха перед новыми восстаниями в Арагонии и Кастилии.

Это было большой наивностью.

Злополучный труп, который лежал поперек дороги религиозной и политической тирании, не мог остановить ее хода. Она и не обратила на него внимания и продолжала спокойно истреблять народ. Впрочем, как я уже говорил раньше, дело шло не о каком-либо идейном вопросе, а лишь о частных и материальных выгодах, и нравственное чувство до такой степени отсутствовало у христиан, что все те, кто не принадлежал к числу обращенных евреев и считал себя вне подозрений, взялись за оружие для истребления заговорщиков и маранов. Восстание грозило перейти на улицах Сарагоссы в гражданскую войну, но вмешательство архиепископа водворило снова порядок и спокойствие.

Виновных арестовали, а затем были оказаны почести памяти Пьера Арбуэса, приобретшего славу мученика.

Ему стали приписывать разные чудеса, и Александр VII сопричислил его в 1664 году к лику святых.

Великомученику Пьеру Арбуэсу был воздвигнут великолепный надгробный памятник, под которым и было 8 декабря 1487 года погребено его тело, а на памятнике была выгравирована следующая надпись в обычно напыщенном стиле:

«Кто почивает под этим камнем? Другой, столь же твердый камень, добродетель которого удаляет отсюда всех иудеев; ибо священник Пьер — тот твердый камень, на котором Бог воздвиг свое дело (инквизицию). Счастливая Сарагосса! Ликуй, что на сем месте похоронен славный мученик. А вы, о иудеи, бегите отсюда, бегите немедленно, ибо сей драгоценный камень-гиацинт обладает свойством изгонять нечисть из этих мест».