Юрий Емельянов - Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК

Однако, по свидетельству П.Судоплатова, Рюмин получил поддержку со стороны Маленкова. Находясь в кабинете Маленкова, Рюмин изложил в письменном виде свою версию антигосударственного заговора, в причастности к которому он обвинял также Абакумова и ряд работников МГБ, среди которых преобладали лица еврейской национальности. В 1951 году Абакумов и эти работники МГБ были арестованы. Еще раньше были арестованы члены ЕАК, многие из которых были расстреляны в 1952 году.

К этому времени Рюмин пользовался всесторонней поддержкой нового министра государственной безопасности Игнатьева.

В начале января 1953 года было объявлено об аресте группы врачей, среди которых преобладали лица еврейской национальности. При этом сообщали о связях арестованных с сионистской организацией "Джойнт". Был опубликован указ президиума Верховного Совета СССР о награждении Лидии Тимашук орденом Ленина. В газетах постоянно публиковались материалы с призывами к бдительности в связи с происками международных разведок, особенно сионистской агентуры. Следствием этой кампании явилось обострение отношений с Израилем, которое привело к разрыву дипломатических отношений с этим государством.

В это время, как писал П.Судоплатов, Рюмин и Игнатьев распространили заявление арестованного в июле 1952 года министра государственной безопасности Грузии Н.М. Рухадзе о том, что Берия скрывал свое еврейское происхождение и тайно готовил заговор против Сталина в Грузии. В своей биографии Берии Б.Соколов приводит свидетельство полковника Коняхина, который утверждал, что в его присутствии 20 февраля 1953 года Сталин сказал: "Это Берия нам подсунул Абакумова… Не люблю я Берию, он не умеет подбирать кадры, старается повсюду ставить своих людей". Скорее всего эти слова были сказаны сгоряча, так как Берия и Абакумов враждовали. Но если Сталин на самом деле считал, что Берия провел на пост министра государственной безопасности человека, которого обвиняли в заговоре и использовании врачей для отравления видных советских руководителей, то получалось, что он считал и самого Берию причастного к этому заговору.

Однако к этому времени у Сталина могло измениться отношение к версии заговора, предложенной Рюминым. Еще осенью 1952 года Сталин высказывал недоверие лично к Рюмину и его профессиональным способностям. По распоряжению Сталина 12 ноября 1952 года Рюмин был уволен из МГБ и назначен на должность бухгалтера, которым он был до перехода на работу в органы госбезопасности. Судоплатов утверждал, что "постепенно кампания, раздувавшаяся вокруг "сионистского заговора", стало явно выходить из-под контроля его организаторов… В конце февраля 1953 года…, я заметил в поведении Игнатьева нараставшую неуверенность". Судоплатов считал, что "кампания вот-вот захлебнется и ее организаторы станут нежелательными свидетелями и будут подвергнуты аресту". В этом случае могли пострадать не только Рюмин, Игнатьев, но и те, кто их поощрял, а, стало быть, в первую очередь, Маленков.

Таким образом, в случае расширения числа обвиненных в соучастии в сионистском заговоре, мог пострадать Берия, а, в случае, признания лживыми этих обвинений, могли пострадать Маленков, потворствовавший Рюмину, и Хрущев, курировавший МГБ. То обстоятельство, что, по оценке Судоплатова, "кампания вышла из-под контроля" и в то же время могла "захлебнуться" вносило крайнюю неопределенность в положении ведущих членов советского руководства.

Но неопределенность существовала и в отношении главного руководителя Советской страны – Сталина. Обвинения Сталина в адрес Молотова и Микояна на октябрьском пленуме отвлекли внимание его участников от его другого важного заявления, – отказа занять пост Генерального секретаря ЦК КПСС и желания уйти в отставку. Слова Сталина о том, что он не хочет быть Генеральным секретарем, вызвали лишь непонимание и протесты у собравшихся. После того, как маршал Советского Союза Тимошенко решительно заявил, что он с этим не согласен, а его все стали поддерживать, Сталин лишь обречено махнул рукой.

Между тем Сталин вряд ли отказался от своего намерения уйти в отставку. Каждодневное бремя работы уже было не ему не под силу. В то же время Сталин все охотнее занимался вопросами теории. По словам Молотова, уже после ХIХ съезда партии он подготовил вторую часть работы "Экономические проблемы социализма в СССР" и ознакомил с ней Молотова. (В своей беседе с Феликсом Чуевым, Молотов недоумевал, куда пропала эта последняя работа Сталина.) Видимо Сталин был готов принять участие и в подготовке новой программы партии, так как с его согласия он был избран председателем соответствующей комиссии. Совсем не исключено, что Сталин собирался поступить так, как затем поступил Дэн Сяопин, а уже потом и последующие руководители Китая: покинуть официальные посты, но сохранить положение фактического руководителя страны. Скорее всего, Сталин мог оставаться в составе Президиума ЦК, но, уйдя в отставку с постов председателя Совета министров и секретаря ЦК. Он имел все основания полагать, что его неоспоримый авторитет по-прежнему позволял бы ему оставаться вождем Советской страны.

Однако кто же заменил бы Сталина на этих постах? Его критика Молотова и Микояна на октябрьском (1952 г.) пленуме ЦК не означала, что он был полностью доволен остальными членами советского руководства. Микоян вспоминал, как однажды еще до Х|Х съезда, Сталин, обращаясь к членам Политбюро, сказал в раздражении: "Вы состарились, я вас всех заменю!" Введение в состав Президиума и Секретариата ЦК новых лиц означало, что Сталин мог не только сам уйти в отставку с ведущих постов в партии и правительстве, но и одновременно выдвинуть своих преемников. Не исключено, что подобное решение готовилось для очередного пленума ЦК КПСС, который в соответствии с новым Уставом партии, должен был состояться через полгода, то есть в марте – апреле 1953 года.

И.А.Бенедиктов утверждал, что своим преемником на посту председателя совета министров И.В.Сталин избрал П.К.Пономаренко. В отличие от большинства членов Политбюро П.К.Пономаренко имел законченное высшее образование. В декабре 1952 года Пономаренко был назначен заместителем Председателя Совета Министров СССР. По словам Бенедиктова, "Сталин, видимо, учитывал, что Пономаренко не входил в его ближайшее окружение, имел собственную позицию и никогда не старался переложить ответственность на чужие плечи. Документ о назначении П.К.Пономаренко председателем совета министров СССР был завизирован уже несколькими членами Политбюро (видимо, И.А.Бенедиктов имел в виду членов Президиума ЦК, или его Бюро. Прим. авт.), и только смерть Сталина, помешала выполнению его воли." Возможно, была готова и кандидатура на пост Генерального секретаря ЦК КПСС.