Игорь Иванов - Русское подполье. Пути и судьбы социал-христианского движения.

Чекистам стало известно, что Фредерикс имел контакты с ВСХСОН, получал от подпольщиков «антисоветские» издания и... был ознакомлен с Программой организации. Последнее обстоятельство позволило КГБ раздуть дело, и тогда, надо полагать, физику припомнили всё: и баронский титул предков, и то, что при царе дед его был генерал-губернатором Нижнего Новгорода...

Фредерикса уволили с работы, лишили возможности заниматься физикой, устроиться работать по специальности не давали. И учёный «с волчьим билетом» пошёл на Октябрьскую железную дорогу простым механиком рефрижераторной секции... Можно сказать, что Дмитрий Всеволодович отчасти повторил трагическую судьбу своего отца, Всеволода Константиновича - выдающегося учёного, репрессированного в 1937-м, якобы за участие в «антисоветской подпольной организации»...

А вот студенту Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии Александру Чиркову, в отличие от других кандидатов ВСХСОН, удалось избежать исключения из ВУЗа. Возможно, благодаря тому, что один из подпольщиков, Анатолий Сударев, незадолго до собственного ареста успел предупредить «своего» кандидата о возможном скором вызове в КГБ и проинструктировать о линии поведения - какие факты признавать можно, какие нельзя... На допросе в Большом доме Чирков держался соответственно, так что, к большому неудовольствию следователя, последнему даже пришлось переделывать заранее написанный (!) протокол допроса. О своём знакомстве с Программой ВСХСОН, допрашиваемый не упомянул, и это его спасло.

Правда, без рассмотрения персонального дела на закрытом партийном бюро института не обошлось. Но вот что поразительно: большинство преподавателей и коллег отнеслись к попавшему в зубы КГБ студенту с явным сочувствием... Партбюро приняло решение студента не исключать, «взять на поруки»... Более того, опального, но талантливого старшекурсника чуть ли не демонстративно принял под своё покровительство профессор Василий Васильевич Меркурьев - народный артист и любимец миллионов зрителей. Профессор предложил Чиркову поработать с его студентами, даже намеревался устроить его в аспирантуру, и молодой выпускник около года преподавал актёрское мастерство на курсе Меркурьева.

Умонастроения и нравы в театральном явно отличались от нравов близкого к партийным верхам, заидеологизированного ЛГУ. Впрочем, печальных последствий и в этом случае избежать не удалось: в аспирантуру Александр Чирков, конечно, не попал, работать по специальности ему тоже не позволили: по окончании института вместо диплома режиссёра - выдали актёрский... Все попытки получить режиссёрский диплом и заняться режиссурой - о чём он мечтал и к чему себя готовил - натыкались на грубые административные препоны: в Советском Союзе путь в профессию для него был закрыт...

Внесудебные расправы коснулись не только кандидатов ВСХСОН, но в отдельных случаях даже и тех, кто имел к социал-христианам совсем уж косвенное отношение. Так, 17 июня 1968 года был исключён из партии «за утрату политической бдительности» преподаватель исторического факультета Ленинградского университета Юрий Давидович Марголис. Ещё через три недели историка и вовсе уволили из ЛГУ - якобы в связи с неизбранием по конкурсу... На самом деле «вина» Марголиса состояла в его дружеских отношениях с коллегой по университету - Николаем Викторовичем Ивановым, ассистентом кафедры истории искусства и... активным участником ВСХСОН.

Марголис являлся членом КПСС, и вопрос о его привлечении к деятельности Социал-Христианского Союза вообще не возникал: среди подпольщиков не было ни одного партийца. С Николаем Ивановым Юрия Давидовича связывали только личные приятельские отношения, хотя приятели и позволяли себе частенько вести откровенные беседы на политические темы. Решающим обстоятельством в судьбе Марголиса стало то, что он получал от Иванова литературу «антисоветского содержания»... *17 *17 Марголис Юрий Давидович (1930-1996), кандидат исторических наук (1960), преподаватель кафедры истории СССР исторического факультета ЛГУ. После исключения из КПСС и изгнания из ЛГУ (1968) пытался доказывать свою невиновность и лояльность, для чего обращался в высшие партийные инстанции, в том числе с письмом лично к Л.И. Брежневу, но безрезультатно. Лишь в 1976 г., по решению Комитета партийного контроля при ЦК КПСС, восстановлен в партии и на преподавательской работе. Завкафедрой истории СССР Сыктывкарского университета (1976-1980). В 1980 г. добился перевода в ЛГУ; доктор исторических наук (1985), профессор СПбГУ (1987).

Во всей ситуации с кандидатами и близким окружением ВСХСОН самым показательным является тот факт, что несколько десятков людей, не принадлежавших к подполью, в какой-то степени знали или догадывались о его существовании, общались с его представителями, получали от них запрещённые книги, а некоторые даже успели прочесть Программу, но никто из них не побежал доносить в КГБ, не проболтался в разговорах с посторонними. Люди хранили тайну...

Даже если допустить, что часть кандидатов в будущем не пошла бы на риск связать свою судьбу с подпольной работой, уже одним своим молчанием они демонстрировали сочувствие и моральную поддержку подпольщикам. Это обстоятельство подчёркивало, что широкие слои населения одобрительно относятся к делу борьбы с правящим режимом. В СССР выросло новое поколение, воспринимавшее стукачество - как несмываемый позор. Говорили, что невеста сотрудника ЛИТМО Владимира Петрова бросила его, когда узнала, что её жених донёс на своих товарищей... В глазах нового поколения Павлики Морозовы перестали быть героями.

Партийному и гэбистскому руководству было над чем задуматься...

* * *

Говоря о людях, репрессированных в связи с причастностью к Социал-Христианскому Союзу, нельзя не упомянуть ещё одного громкого дела 1968 года - ленинградских юристов Юрия Гендлера, Николая Данилова и их соратников. Расправу над ними в определённой степени можно рассматривать как одно из последствий и своеобразное продолжение «дела ВСХСОН».

Собственно говоря, Ю. Гендлер и Н. Данилов прямого отношения к судебным процессам над подпольщиками не имели. Но, будучи профессиональными юристами, а главное - людьми, неравнодушными к совершаемой несправедливости, они посчитали своим профессиональным и человеческим долгом обратиться к генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко с письмом, в котором указали на грубые нарушения, допущенные в ходе процессов над социал-христианами. Перечислив замеченные ими конкретные нарушения законодательства и особо указав на фактическую засекреченность якобы «открытого суда» над семнадцатью членами ВСХСОН, Гендлер и Данилов писали: