Игорь Иванов - Русское подполье. Пути и судьбы социал-христианского движения.

А.И. Солженицын в одном из интервью Би-Би-Си высмеял подобные «советологические» опусы, но со всей серьёзностью заявил, что их распространение в странах Свободного мира создаёт обстановку, при которой «невозможно, например, добиться международной защиты Игоря Огурцова» 148 148 148. А. Солженицын. Интервью с И.И. Сапиэтом, Би-Би-Си (февраль 1979) // Русское возрождение. - 1979 (II). - № 6. - С. 66-67. .

Столь же иронически отозвался о пугающих прогнозах смыкания русских антикоммунистов с «правым» коммунистическим истеблишментом Леонид Бородин: «”Официальные правые”», - свидетельствовал он, - нас с Осиповым и прочими боялись ещё больше... » 149 149 149. Бородин Л. И. Без выбора. С. 360.

Впрочем, эту откровенно русофобскую концепцию, запущенную в кругах «третьей волны», раскритиковали не только сами русские антикоммунисты. Её научную несостоятельность отметили и такие авторитетные американские специалисты, как профессор Д. Дэнлоп.

«Пусть верно, что парламентаризм западного образца - не идеал для большинства русских националистов, - писал Дэнлоп, - но из этого ещё далеко не вытекает, что дальнейшее развитие русского национального движения пойдёт по пути «неонацизма». Напротив, нельзя не видеть, что русское национальное движение тяготеет к православию <...> Приход к власти представителей русского национального движения по всей вероятности повлечёт за собой отказ от поддержки «войн освобождения» и приведёт к обращению внутрь. Непонятно, в чём же тут особенная опасность для Запада...» 150 150 150. Джон Дэнлоп. Неудачная книга. // Русское возрождение. - 1979. - № 6. - С. 224-228.

Миф о так называемой «Русской партии» в ЦК КПСС, не нашедший реального подтверждения в советскую эпоху, переживёт своё второе рождение уже после крушения коммунистического режима, когда его подхватит и задним числом разовьёт часть вчерашних номеклатурщиков 151 151 151. См. напр.: Байгушев А. Русская партия внутри КПСС. М., 2005. . Этот миф и сегодня служит, с одной стороны, для дискредитации русского национального движения, с другой - для самооправдания той части номенклатуры КПСС и ВЛКСМ, которая уже в наши дни пытается «разыгрывать православно-патриотическую карту»...

В действительности же, если в конце 1960-х - начале 1990-х годов отдельные представители номенклатуры и испытывали тяготение к «русизму», то лишь в уродливой национал-большевицкой редакции, в конечном счёте сводившейся к идее использования православия и патриотизма для укрепления коммунистической диктатуры. Такой «русизм» не имел ничего общего ни с идеями социал-христиан, ни с русской национальной традицией, ни с подлинными интересами русского народа.

Факты свидетельствуют: на протяжении всей своей истории, включая и период войны 1941-1945 годов, коммунистическая партия проводила ярко выраженную антинациональную, прежде всего, антирусскую политику. «История коммунизма, - отмечал один из видных участников Белого движения Антон Васильевич Туркул, - есть история его борьбы не на жизнь, а на смерть со всем подъярёмным русским народом» 152 152 152. Туркул А.В. Дроздовцы в огне. Л., «Ингрия», 1991, С. 276. . Наличие в РСДРП-КПСС различных уклонов и внутрипартийных группировок, возникавших на идеологической, национальной или регионально-клановой почве - а они существовали всегда - этой истины не отменяет. Ибо все партийные фракционеры, в том числе и национал-большевики, действовали в рамках и интересах антинародной коммунистической теории и практики.

Напротив, несмотря на все разногласия между сторонниками западно-демократического (сахаровского) и русского национального (солженицынского) течений, оба они находились по одну сторону баррикады. КПСС - по другую. Не случайно А.И. Солженицын сравнивал свои и Сахарова публичные выступления против коммунистического режима со «встречным боем двумя колоннами».

Если в Советском Союзе и существовала «русская партия», то она была не внутри КПСС и не в Союзах писателей или художников РСФСР - а в тюрьмах, концлагерях, катакомбной церкви и антикоммунистическом подполье.

* * *

Годы, проведённые социал-христианами в застенках, не остались без последствий, здоровье многих оказалось подорванным, были и потери безвозвратные. В феврале 1970 года, почти сразу после освобождения из колонии строгого режима, не доехав до дома, умер член ВСХСОН Юрий Петрович Баранов: не выдержало сердце... Ему не исполнилось и тридцати двух лет. Несомненно, эта трагедия стала следствием физических и моральных истязаний, перенесённых в концлагере.

«Больно ранила меня трагическая гибель Юры Баранова, - писал в камере Владимирской тюрьмы Игорь Огурцов. - Лично встречались мы только один раз в жизни, но я узнавал его постепенно за тяжёлые сотни дней следствия; узнал его внутреннюю чистоту, скромность, благородство и мужество, характерной чертой которого являлось то, что оно вытекало не из прирождённой храбрости, дерзости натуры, а именно из благородства душевного, внутренней чистоплотности, глубокой искренности - это-то и есть настоящее мужество. Вечная память ему! Ежедневно молю Господа о сохранении жизни и здоровья всех друзей; да не оставит Он их в тяжёлом бедствии...» 153 153 153. Из писем И.В. Огурцова его родным. // Русское возрождение. - 1978. - №2. - С.55.

К середине 1970-х годов сроки заключения большинства осуждённых по делу ВСХСОН истекали. Один за другим они выходили на свободу - как тогда выражались, выходили «из малой зоны - в большую зону». Но и на «большой зоне» свобода вчерашних узников была ограничена: там они попадали под гласный и негласный контроль МВД и КГБ.

Бывшие политзаключённые, находясь под административным надзором, не имели права покинуть место своего постоянного проживания, отлучаться из дома с 20.00 часов вечера и до 07.00 часов утра, были обязаны еженедельно отмечаться в милиции. Проживать в Москве, Ленинграде и других крупных городах - запрещалось. О работе по специальности социал-христианам теперь нельзя было и мечтать.

Член ВСХСОН, выпускник восточного факультета ЛГУ Георгий Николаевич Бочеваров, выйдя из лагеря, устроился работать полировщиком мебели...

Талантливый африканист Вячеслав Михайлович Платонов, подготовивший перед арестом научную диссертацию, после семи лет заключения был выпущен под административный надзор и работал маляром в ремонтно-строительном управлении города Тарту (Юрьева), жил в общежитии. Через год, в феврале 1975-го, ему разрешили вернуться в Ленинград, но с запрещением заниматься преподавательской деятельностью. Работал корабельным маляром на Судостроительном заводе им. А А. Жданова, выполняя тяжёлую и вредную работу по покраске трюмов, что впоследствии сильно отразилось на его здоровье...