Игорь Иванов - Русское подполье. Пути и судьбы социал-христианского движения.

Историк, искусствовед Николай Викторович Иванов по окончании шестилетнего лагерного срока поселился в полуразвалившейся избе в деревне Брыковы Горы Владимирской области, но местная колхозная администрация несколько лет отказывала ему в прописке. Работал сторожем в церкви, пока под давлением КГБ его не выгнали и оттуда... 154 154 154. Вагин Е.А. Русские социал-христиане глазами американцев // Русское Возрождение. - 1978. - № 3. - С. 207.

Подобный путь прошли после освобождения из мест заключения почти все члены Социал-Христианского Союза.

Последними покидали концлагеря те, кто в декабре 1967-го был осуждён на «процессе руководителей». В 1975 году вышли из лагеря Борис Аверичкин и Евгений Вагин, полностью отбывшие восьмилетние лагерные сроки. В заточении оставались только Игорь Огурцов и Михаил Садо. Тринадцатилетний срок заключения Садо заканчивался в 1980-м. Неволе же Огурцова не было видно конца...

А.И. Солженицын - к тому времени уже признанный во всём мире писатель и уже выдворенный из СССР эмигрант - писал:

«Ныло сердце об Игоре Огурцове, стойко отсиживавшем уже 13-й год заключения. В новейшее время никому так не досталось, однако судьба его как «русского националиста» мало кого интересовала на Западе. Эмигранты-диссиденты так и распространяли о нём: «по советским законам он сидит заслуженно», - а стало быть, не надо о нём и хлопотать...» 155 155 155. Солженицын А.И. Угодило зёрнышко промеж двух жерновов.

Запад предпочитал не делать проблемы из факта находящихся за колючей проволокой русских патриотов... Правозащитные организации, поднимавшие международный шум по поводу каждого задержания и каждого пятнадцатисуточного ареста «своих» - диссидентов-правозащитников, спокойно закрывали глаза, как только речь заходила об участи осуждённых русских «националистов» и их лидера, приговорённого к чудовищному сроку заключения...

Независимый альманах «Вече» по этому поводу заметит, что Игорь Вячеславович Огурцов - вместе со всеми членами ВСХСОН - с самого начала был обречён на замалчивание. Затем - на дезинформацию. И наконец - на мнимое сочувствие 156 156 156. Вече. - 1984. - № 13. - С. 157-158. . «В досрочном освобождении этого русского патриота, - писала редакция «Вече», - не заинтересованы не только советские чиновники...» 157 157 157. Вече. - 1981. - № 2.

* * *

Стена глухого умолчания вокруг ВСХСОН и имени его руководителя стала давать трещину только во второй половине 1970-х годов. Прорыву информационной блокады способствовали несколько обстоятельств, но главным стало то, что в середине семидесятых была впервые опубликована Программа ВСХСОН и ряд документальных свидетельств о деятельности социал-христиан.

Подпольщики сумели переправить текст своей Программы в распоряжение русской эмиграции ещё в январе 1967 года. Сделать это удалось благодаря помощи приезжавшей в Ленинград студентки из Франции Катрин Львофф (Екатерины Петровны Львовой, дочери русских эмигрантов). Незадолго перед арестами И.В. Огурцов отдал распоряжение сфотографировать текст Программы ВСХСОН и поручил Евгению Вагину со всеми предосторожностями передать непроявленную фотоплёнку Львовой. О том, какая именно информация содержится в переданной ей фотокассете, Катрин не знала, но была предупреждена: материал ни в коем случае не должен попасть в руки КГБ - при малейшей опасности захвата фотоплёнку нужно успеть засветить.

Вся эта рискованная операция завершилась успешно. Катрин благополучно доставила фотокассету в Париж и передала её в распоряжение члена правления парижского издательства «ИМКА-пресс» Никиты Алексеевича Струве.

Но когда через месяц в СССР начались аресты подпольщиков, а затем последовали громкие процессы по делу социал-христиан, Струве почему-то не решился опубликовать переданный ему уникальный материал и на целых восемь лет положил его «под сукно». Позднее кое-кто в антикоммунистических кругах будет с жаром обвинять парижского издателя в непростительной медлительности и даже - в намеренном сокрытии Программы ВСХСОН 158 158 158. См., напр.: Пашнин Е. Русские, берегите евреев // Вече. - 1988. - № 30. С. 19. . Сам Н.А. Струве объяснит свои действия тем, что он опасался «повредить преждевременной публикацией...» 159 159 159. Вагин Е. Воспоминания о прошедшем. // Вече. - 1998. - № 62. - С. 183.

Только в 1975-1976 годах в издательствах «ИМКА-пресс» и «Посев» вышли в свет два сборника материалов о ВСХСОН, а в США появилась обстоятельная монография о социал-христианском подполье американского исследователя профессора Джона Дэнлопа «The New Russian Revolutionaries». Несмотря на то что эти издания содержали изрядное количество досадных неточностей и фактических ошибок, в целом они давали богатейший материал и на несколько десятилетий стали основными источниками по истории и идеологии ВСХСОН. А ставшая доступной на Западе Программа организации показала подлинные цели подпольщиков, раскрыла их идейную позицию и разбила в прах многие мифы и фальсификации, созданные вокруг социал-христиан их противниками. Увы, этот важнейший документ был опубликован неоправданно поздно.

Ещё одним обстоятельством, способствовавшим прорыву информационной блокады вокруг ВСХСОН, стал выезд в эмиграцию Евгения Александровича Вагина - единственного в то время из членов Социал-Христианского Союза, кто оказался на Западе.

После освобождения в феврале 1975 года из лагеря Е.А. Вагин некоторое время работал кочегаром в котельной, грузчиком на велосипедном заводе... Постепенно созрело решение уехать в эмиграцию: вчерашний политзаключённый посчитал, что там сможет принести больше пользы, чем на погрузке велосипедов, находясь под негласным надзором чекистов.

В те годы КГБ стал прибегать к тактике высылки «антисоветчиков» из Советского Союза (разумеется, из числа не слишком, по его мнению, опасных), и чекисты нередко сами предлагали покинуть страну тем, кто «создавал лишние проблемы» андроповскому ведомству.

Решение Вагина уехать встретило возражение совсем с другой стороны: весьма болезненно восприняли эту весть некоторые из членов ВСХСОН. Сохранилось несколько фотографий, запечатлевших встречу социал-христиан летом 1976 года, в Ленинграде, незадолго перед отъездом Евгения Александровича из Советского Союза. На снимках семеро: Бородин, Бочеваров, Бузин, Вагин, Миклашевич, Платонов, Сударев... За их спинами - Исаакиевский собор, памятник Императору Николаю I и... годы лагерей. На всех фотографиях бросаются в глаза сцепленные на груди руки и сосредоточенный, как бы осуждающий взгляд Л.И. Бородина: Леонид Иванович не одобрял решения своего соратника, он считал, что члены ВСХСОН, дав присягу на верность России и её народу, не имеют права уезжать - нужно искать возможности продолжать своё дело на Родине. Бородин настаивал на том, что эмиграция допустима лишь в том случае, когда она является последним средством для спасения жизни или свободы, добровольная же эмиграция - морально недопустима: «Дело ведь не в том, что ты уезжаешь, а в том, как уезжаешь...»