Игорь Иванов - Русское подполье. Пути и судьбы социал-христианского движения.

В начала 2000-х пришло признание литературных трудов Леонида Ивановича. О Бородине, произведения которого не печатали в Советском Союзе - да ведь и писателем его в той стране признавать отказывались! - заговорили как о крупном явлении в русской литературе. Он становится лауреатом многих российских и иностранных литературных премий, в том числе Литературной премии Александра Солженицына - «за творчество, в котором испытания российской жизни переданы с редкой нравственной чистотой и чувством трагизма; за последовательное мужество в поисках правды». Его произведения переводят на все основные иностранные языки, его имя всё чаще и увереннее ставят в один ряд с именами выдающихся русских писателей. В 2013 году в свет вышло первое собрание его сочинений - в семи томах. Увы, посмертное... Леонид Бородин ушёл из жизни 24 ноября 2011 года - при почти полном молчании со стороны средств массовой информации, даже вскользь не упомянувших о его кончине: для правящего режима русский писатель и патриот так и остался «безнадёжно инородным существом»...

«Леонид Бородин был не разрушитель, а защитник здоровых, разумных устоев. Классический, образцовый, как из хрестоматии, государственник по основному своему призванию, - пишет литературный критик Юрий Архипов. - Писатели такого стояния за идею, такого тождества мысли и жизни не только в советской, но и в мировой литературе XX века - наперечёт. Лоуренс Аравийский, Андре Мальро, Эрнст Юнгер... Кого ещё вспомнить?

Разве что любимого поэта Леонида Бородина - Николая Гумилёва. Ни в чём никакой расплывчатости, приблизительности, никакого двоедушия и лукавства в помыслах - ни перед читателем, ни перед собой. Ни перед Богом...

Горько думать, что и кончина писателя прошла почти незамеченной. Во всяком случае, не отозвалась эхом скорбной боли в народных толщах. Когда-то Некрасова хоронила, стеная и плача, вся Россия. Бородин, писатель по меньшей мере такого же значения и веса, ушёл как частное лицо, каких в России без счёта... Что ж, за русской смутой всегда следовало опамятование. Произойдёт оно и в отношении Бородина...» 283 283 283. Архипов Юрий. Ратоборец // Литературная газета. - 2013. - № 15 (6411).

Нельзя не упомянуть о вкладе бывших подпольщиков ВСХСОН в развитие отечественной науки, в частности, востоковедения. Среди членов и кандидатов Социал-Христианского Союза, чьи имена сегодня известны и пользуются уважением в научном мире, можно назвать ассириолога Игоря Сергеевича Клочкова, тибетолога Бронислава Ивановича Кузнецова, африканиста Вячеслава Михайловича Платонова.

Но если научная карьера И.С. Клочкова и Б.И. Кузнецова складывалась без особых препятствий со стороны партийных структур и КГБ (первого чекисты не отправили за решётку из-за отсутствия доказательств его активной деятельности в подполье, второго - и вовсе не смогли «вычислить»), то совсем иначе сложилась судьба В.М. Платонова...

Сферой научных интересов Вячеслава Михайловича был христианский Восток, эфиопская филология. После возвращения из лагеря и ссылки ему было запрещено заниматься научной и преподавательской деятельностью. На хлеб учёный зарабатывал покраской корабельных трюмов на судостроительном заводе. Лишь благодаря хлопотам заведующего кафедрой африканистики восточного факультета ЛГУ Дмитрия Алексеевича Ольдерогге ему удалось поступить на работу в отдел литературы стран Азии и Африки Государственной Публичной библиотеки им. М.Е. Салтыкова-Щедрина 284 284 284. Чернецов Б.С. К шестидесятилетию Вячеслава Михайловича Платонова. // Христианский Восток. Серия, посвящённая изучению христианской культуры народов Азии и Африки. - 2002. - Т.3 (IX), С. 539. . Там Вячеслав Михайлович мог заниматься исследованиями эфиопских рукописей. Но возвращение бывшего политзаключённого к нормальной академической деятельности было тернистым... Публиковать труды на страницах научных журналов «неблагонадёжному» учёному, конечно, не позволяли. Приходилось искать обходные пути, пробиваться в издания научных обществ (контроль в них был слабее) или печататься в малотиражных ротапринтных изданиях Публичной библиотеки.

В начале 1990-х В.М. Платонов был «реабилитирован» и только после этого смог вернуться в качестве преподавателя в стены Санкт-Петербургского Университета, где стал вести спецкурсы по эфиопской рукописной книге и староамхарскому языку. Защищать кандидатскую диссертацию, подготовленную ещё до ареста, он принципиально отказывался (истинная цена многих диссертаций - кандидатских и докторских - полученных как в советское, так и постсоветское время, сегодня хорошо известна...). Но формальное отсутствие учёной степени не мешало Вячеславу Михайловичу быть признанным среди африканистов - крупнейшим специалистом в своей области...

Имена членов и кандидатов Союза Освобождения Народа можно встретить среди талантливых артистов и режиссёров (Александр Чирков, Владимир Шестаков), литераторов (Анатолий Сударев), изобретателей (Ольгерт Забак), учёных (химик Лев Гонобоблев, физик Дмитрий Фредерикс)... Из-за причастности к антикоммунистическому сопротивлению у многих из них профессиональная карьера складывалась очень непросто...

Так бывший кандидат ВСХСОН, потомственный учёный-физик Дмитрий Всеволодович Фредерикс после расправы над социал-христианским подпольем был вынужден около двадцати лет работать на железной дороге - сначала простым механиком и начальником железнодорожной рефрижераторной станции, затем преподавателем в дорожно-технической школе. Лишь во время перестройки он получил возможность вернуться к своей специальности - физике, но уже в качестве педагога: в 1987 году Д.В. Фредерикс стал одним из основателей и преподавателем Лицея «Физико-техническая школа» (ФТШ) при Физико-техническом институте им. А.Ф. Иоффе Российской Академии Наук. В 1992 году он был удостоен Корчаковской премии ФТШ, в 2001-м стал стипендиатом Алфёровского фонда...

Зигзаги человеческих судеб... Типичные биографии талантливых и жертвенных сыновей своего народа, изломанные системой. Подобным трагическим образом сложились и судьбы большинства участников ВСХСОН в России. А в эмиграции?

Евгений Александрович Вагин, один из немногих социал-христиан и кандидатов организации, уехавших из СССР, к началу 1990-х входил в число самых известных публицистов Русского Зарубежья. Его статьи публиковались во всех газетах русской эмиграции, начиная с монархической буэнос-айресской «Нашей Страны» и парижской «Русской мысли» до сан-францисской «Русской жизни», австралийского «Единения» и нью-йоркского «Нового русского слова», где Евгений Александрович несколько лет вел рубрику «Письма из Рима». Статьи и интервью Вагина, посвящённые главным образом религиозной ситуации в России, печатались и во многих иностранных изданиях.