Армен Гаспарян - Россия и Германия. Друзья или враги?

Но советский вождь хорошо знал и знаменитые слова Черчилля: «Я убежденный антикоммунист и таковым быть никогда не перестану». А значит, он был союзником лишь тактическим.

Сообщения с фронтов были неутешительными, и это вызывало все большее раздражение Сталина. Поэтому сразу же после образования Ставки он предложил направить в качестве ее представителей маршалов Бориса Михайловича Шапошникова и Григория Ивановича Кулика – на Западный фронт, а генерала Жукова – на Юго-Западный фронт. Сталин пояснил тогда, что наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Помогло это мало. Вермахт наступал слишком стремительно. Нужно было принимать решительные меры. В том числе – немедленно перестроить военную пропаганду.

Ярким примером деятельности советского агитпропа в 1941 году служит история 28 героев-панфиловцев. Давайте сразу произнесем главные слова: солдаты и офицеры 316-й стрелковой дивизии под командованием военного комиссара Киргизской ССР генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова геройски дрались осенью 1941 года под Москвой. Ценой своих жизней они остановили наступление немецких танков. Но вот именно того подвига, о котором сегодня все знают, – не было. Давайте я вам сначала расскажу, как создавалась эта история, а потом объясню, для чего это было нужно в первый военный год и почему об этом подвиге нам важно помнить всегда.

16 ноября 1941 года. Легендарный бой у разъезда Дубосеково. С нашей стороны – 28 солдат, вооруженных винтовками, гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Нет танков, противотанковых ружей, пушек. На них наступают 54 немецких танка при поддержке артиллерии. Исход боя предсказать не очень сложно. Но политрук Диев произносит слова, которые потом заучил навсегда каждый школьник: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!»

Панфиловцы ценой собственных жизней перебили все немецкие танки и остановили несокрушимый до той минуты вермахт на подступах к Москве. Командующий Западным фронтом генерал армии Жуков, узнав о таком ратном подвиге, разумеется, немедленно представил всех солдат к трижды заслуженным ими наградам. Указом Президиума Верховного Совета СССР каждому из 28 было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

28 героев-панфиловцев

Об этом беспримерном проявлении стойкости советского солдата каждый из нас знает с детства. Да, иной раз возникали какие-то нестыковки, но их всегда можно было игнорировать. Они совершили бессмертный подвиг. Что тут обсуждать? Да хотя бы обстоятельства, при которых об этом узнала страна.

27 ноября 1941 года. В тот день газета «Красная звезда» сообщила, что командовал героями политрук Диев. Пройдет два месяца, и эта же самая газета внесет важное уточнение: слава политруку Клочкову, который и повел героев на смертный бой. Известно: заставь трех человек описать увиденное ими событие – такая каша получается, что сам черт ногу сломит. Отдельные деятели советского агитпропа умудрились договориться даже до того, что сделали командира героев-панфиловцев человеком с двойной фамилией: Диев-Клочков. А параллельно бывший командующий 16-й армией маршал Советского Союза Константин Рокоссовский почему-то предпочитал не произносить зажигающих сердца монологов про бой у Дубосекова. Обычно он ограничивался исключительно общими фразами. Из серии «нам не известно имя этого солдата, но знаем, что он был верным сыном Родины и отдал за нее жизнь». Хотя про иные события рассказывал охотно и приводил интереснейшие детали.

Были в той истории и другие подробности, которые знало командование фронтом, но которых по вполне понятным причинам не полагалось знать рядовым гражданам страны. Советская военная хроника вывела тогда жесткую универсальную формулу: сопротивление наших солдат привело к невиданным потерям немцев и сломило их моральный дух. И не поспоришь, все так и было. Однако всем хотелось знать дополнительные подробности бессмертного подвига героев-панфиловцев. Чтобы соответствовать им во всем. А этих самых подробностей почему-то не было.

После войны историей боя у Дубосекова занялась военная прокуратура. Заинтересовалась она этими событиями вовсе не от вопиющего без делья. Ведь если все, кто слышал знаменитые слова политрука Диева, пали через пару часов смертью храбрых – как же об этом узнала потом вся страна? Он же их не по радио говорил, а произнес в окопе перед боем, глядя в бинокль на приближающиеся немецкие танки. И остальные 27 героев-панфиловцев в тот момент не в Твиттер писали, а готовили бутылки с зажигательной смесью, чтобы остановить ценой собственных жизней те самые танки. Так откуда же всем стало известно про пламенную речь политрука? С этого все и началось.

Тут же стали всплывать дополнительные странности. Все панфиловцы пали смертью храбрых, уничтожив полсотни танков противника. Это немало даже по самым высоким стандартам. Только почему-то их непосредственный начальник майор Решетников об этом не узнал. Именно поэтому он и не доложил дальше по инстанциям о подвиге своих солдат. Ни командир дивизии Панфилов, ни командующий 16-й армией генерал Рокоссовский странным образом были не осведомлены о событиях у Дубосеково. Как не знали об этом и в Берлине – что тоже удивляет. Потерять в одном бою полсотни танков – это не баран чихнул. Но фронтовые сводки вермахта про этот эпизод не сообщали.

Слышу возражение: немцы молчали, потому что не могли поверить в такие грандиозные потери. Они сокрушили половину Европы, уже вплотную подошли к Москве, а столь чудовищных поражений никогда еще не несли. Это правда. Однако принцип военной пропаганды зачастую состоит в другом. Если бы в Берлине стали известны подробности разгрома у Дубосекова – Геббельс бы расстарался на славу. Он бы тут же выступил с пламенной патриотической речью, где заявил бы, что даже неся жестокие потери от вконец озверевших азиатских орд большевиков, германский солдат все равно стремительно наступает. Он воздал бы должное вермахту, достигшему подлинного совершенства. Никогда в мировой истории не было армии, способной проявлять такую стойкость в бою. И ему бы аплодировало все население Германии, проникаясь величием подвига. Но ничего этого не было. Потому что не знали в рейхе про бой у разъезда Дубосеково.

Зато о нем знали в Москве. Агитпроп сработал блестяще, создав ярчайший пример мужества советского солдата, шедшего на смерть за Родину и Сталина. Тут же нашлись и очевидцы боя. Первым стал ответственный секретарь газеты «Красная звезда» Кривицкий. И совершенно не важно, что в тот день он не был в районе Дубосекова. Это он сам потом рассказал следователям военной прокуратуры, когда те поинтересовались: откуда же тебе, товарищ родимый, все это известно?