Армен Гаспарян - Россия и Германия. Друзья или враги?

Но даже это еще не все. В те далекие уже времена в международном праве была одна весьма интересная норма. В переводе на простой человеческий язык она гласила, что в случае угрозы национальной безопасности государство может прибегнуть к силовому устранению этой самой опасности. Именно этим пунктом и воспользовалось руководство СССР в сентябре 1939 года.

Я уже слышу ропот иных моих либеральных читателей. Мол, никакой угрозы существованию Советского Союза действия Германии в Польше не несли. И никакие планы по сокрушению большевизма в рейхсканцелярии не разрабатывались. Сталин, воспользовавшись случаем и увеличив территорию страны за счет истекающей кровью Польши, поступил однозначно подло, и тот, кто пытается отрицать его вину, – негодяй.

Те, кто это утверждает, расписываются в полном незнании истории. Им невдомек, что в тот момент в Берлине всерьез размышляли о создании новых лимитрофов в виде «Украинской» и «Белорусской» республик. Естественно, о какой-либо самостоятельности этих квазигосударств речь не шла по определению. Только строгое подчинение Третьему рейху. Именно реализацию этого плана Москва и стремилась предотвратить. В Кремле прекрасно понимали, к чему это может привести.

И вовсе не какие-то эфемерные планы были у Берлина насчет «независимых» Украины и Белоруссии. Руководитель военной разведки рейха адмирал Канарис начал проводить встречи с одним из лидеров Организации украинских националистов Мельником. Тот, разумеется, с восторгом встретил эту идею и даже начал формировать правительство. Но дальше разговоров на том этапе не пошло, а в дальнейшем Москва приняла необходимые меры.

Разговор начал Гитлер. Смысл его как всегда пространных рассуждений сводился к тому, что Великобритания разбита и вот-вот капитулирует.

Разбирать мифы вокруг договора о ненападении между СССР и Германией можно бесконечно. С каждым годом число вздорных утверждений только множится. Тема уже давно вышла за рамки исторического события, превратившись в инструмент политики. Особенно преуспели в этом опять-таки в Польше. Каждый август в медийное пространство выплескивается очередная порция диких утверждений, и российские историки, тяжело вздыхая, начинают отвечать по новой. Бесконечный процесс.

Но вот что интересно. Все рассуждения сводятся исключительно к событиям 1939 года. А ведь у них было гораздо более интересное продолжение. Я, разумеется, имею в виду визит Молотова в Берлин. Вот ведь где поле непаханое для фальсификаций! Но молчат почему-то в Варшаве и Киеве на этот счет. А мы – вспомним подробности той истории.

13 ноября 1940 года. Утро. Поезд из Москвы подходит к Ангальтскому вокзалу Берлина. Моросит дождь. На перроне его встречают министр иностранных дел Третьего рейха Иоахим фон Риббентроп и фельдмаршал Вильгельм Кейтель. Советская делегация во главе с наркомом иностранных дел Вячеславом Молотовым сразу же отправилась в имперскую канцелярию, где должна была состояться встреча с фюрером тысячелетней империи Адольфом Гитлером.

В. М. Молотов, В. Кейтель, И. фон Риббентроп на вокзале в Берлине, ноябрь 1940 года

Гитлер сидел за письменным столом, и в огромном зале его небольшая фигура в военном мундире была едва заметна. Сказав несколько дежурных слов о том, что он рад приветствовать советскую делегацию в Берлине, Гитлер предложил расположиться в той части кабинета, которая представляла собой гостиную. На переговорах присутствовал и хорошо знающий русский язык советник немецкого посольства в Москве Хильгер. Все рассаживаются вокруг стола на диване и в креслах, обтянутых пестрой тканью.

Разговор начал Гитлер. Смысл его как всегда пространных рассуждений сводился к тому, что Великобритания разбита и вот-вот капитулирует. Вместе с итальянскими союзниками вермахт проводит успешные операции в Африке. Кроме этого, Германия контролирует уже всю Западную Европу. А значит, резюмировал Гитлер, победа Третьего рейха всем очевидна и самое время начинать думать об организации нового мирового порядка.

В этой связи у Берлина имеется плодотворная дебютная идея, связанная с уже по сути бесконтрольным наследством Великобритании. Речь, разумеется, об английских колониях. Этим имуществом нужно распорядиться правильно. Правительство Германии уже проводит соответствующие консультации с правительствами Италии и Японии и теперь желает знать: что думают по этому поводу в Советской России? Берлин готов сделать перспективное предложение.

Гитлер заканчивает говорить. Вместе с переводом его речь заняла около часа. Для него это очень мало. Слово берет Молотов. Он не собирается обсуждать перспективы и предлагает сосредоточиться на вопросах текущей повестки дня. Например, он желает услышать от канцлера Германии объяснения – что делает его военная миссия в Румынии и почему она там находится без консультации по данному вопросу с СССР? Кроме этого Москву интересует, для чего немецкие войска направлены в Финляндию в обход достигнутых годом ранее соглашений?

Видно было, что слушать это Гитлеру неприятно. Ему не удалось скрыть растерянность. Он искренне считал, что беседа с представителем большевиков пойдет по его сценарию, но выяснилось, что Молотов вовсе не так прост, как фюрер себе воображал. Буквально скороговоркой он объясняет, что в Румынию миссия прибыла по просьбе Антонеску. Что же касается Финляндии, то это транзитная точка. Немецкие части отправляются в Норвегию.

Это объяснение не удовлетворяет советскую делегацию. Молотов заявляет, что у него создалось совершенно иное впечатление. Войска, прибывшие в Финляндию, ни в какую Норвегию пока не собираются. И в Румынии все не ограничивается одной лишь миссией. Туда направляются дополнительные воинские части. Их уже слишком много для просто советников Антонеску. Для чего на самом деле осуществляется передислокация? В Москве подобные действия Берлина вызывают закономерное беспокойство, и очень хочется получить недвусмысленные ответы на эти вопросы.

Гитлер прибегает к испытанному дипломатическому приему. Он, разумеется, не осведомлен о происходящем, но теперь обязательно поинтересуется. А в целом все это совершенно не важно. Сейчас самое время начать обсуждать глобальные вопросы по послевоенному переделу мира, а не размениваться на пустяки. Советский Союз наверняка заинтересован в расширении своей территории. Как Москва смотрит на земли к югу от своей государственной границы в направлении Индийского океана?

Гитлер явно чувствует себя не в своей тарелке. Он нервничает и излишне торопливо заявляет, что данное требование невыполнимо.