Александр Лепехин - На Дедиловском направлении. Великая Отечественная война на территории Киреевского района

В Жиловских выселках наши двое солдат убили 2-х немцев и сбежали. Так их не догнали, так и ушли на Тулу. Все кто хотел убежать все убежали. Тысячу человек вели два немца, один на лошади второй пешком. Один пленный зашёл и говорит война хуже николаевской, одна винтовка на 4 и оружие получишь когда товарища убьют. Наш один танк был подбит у Жилой. А немцы когда отступали их танк и 2 БТРа у Жилой подбили и они побежали, ну их наши на Кулиге у Шиворони (место впадения речки Дедиловки в Шиворонь) всех и перестреляли. Мы на немецких трупах с Покровки катались, заморозили его и катались. Мы в том танке взяли аккумулятор, да патроны, а мужики пришли башню развернули и барахло всякое посыпалось. Все снаряды и патроны поразрядили, как только живы остались. Но взрывы были, один осколок у меня до сих пор сидит с 41 года, запал от гранаты рванули. Хотели мундштук сделать, сделали, чуть без глаз не остались. Пацаны. По полям ходили тошнотики собирать, мороженную картошку, на костре её попечёшь и в рот. Всё было. В ремеслуху попал, уже легче было, кило двести хлеба давали. А так ходили крапиву собирали, борщ из крапивы. Нам трудно пришлось. Носилки и с отвалу уголёк грузить в вагоны, телячьи, по трапу бегаешь пока руки не онемеют. Приходишь с работы весь черный, а мыться негде, поспишь и опять на работу. Туда на поезде возили, а оттуда пешком. Болоховские шахты как начинались 17 шахта, 17-бис, 18, 19, 19-бис, 20, 20-бис, 22, 23, к Оболеновке 29 и 30. У дороги стояла 23 шахта, Стахановский посёлок. А к Сергеевскому пошли 25, 26, 27. На всех шахтах я работал. Где недостаток рабочих рук, нас туда и посылали. Ленту по штрекам катаешь и весь желтый, под землёй туалеты не предусмотрено и вот результат. А потом по колхозам стали таскать на уборку. Морковка, Свекла. Как наешься, после только в посадку бегаешь.

УНШ справа, а в лево Тихоновка, Трифоновка и Щегловка, а потом Та-башная. Ул. Набережная. На кухню к немцам придёшь, повар тебе фасолевого супу нальёт целое ведро, вот и сыты. А там у нас крутой спуск был в Щегловке, ну один немец всегда с кухни таскал термоса с едой по этому спуску. Спускался с термосами, лёд, скользко, а сапоги кованные. Пойдет, поскользнется, шарахнется, термос к верху ногами, перевернётся прольёт, опять идёт. Так он нас детвору заставлял долбить ему ступеньки. Здесь они не успели ничего сделать, мы тоже все в списках были, старшая сестра работала преподавателем. Когда немец подходил она в Рязань уехала. Вторая сестра Зина тоже учителем была, комсомолка. Комсомольский билет прятала под печкой. Сергей с 25 года, а я самый маленький. 1 января 28 года. Мама всю жизнь учительницей. Отец всю жизнь торгашом был, ну и любил прикладываться. Немцы ушли, мы сложили из камня землянку в палисаднике. Печку сложили, она почти всю землянку и заняла. Поставили койку да стол. А крышу из лозинок стопила, да бурьяну наломали и покрыли. А потолок, шахтёрских стоек насобирали в Киреевске пополам кололи и потолок делали. И то сгорело. Меня в 43 году с 7 класса отправили в ремесленное училище в Болоховку. И сразу в шахту работать. Тут тогда неспокойно было, всю семью Синицыных вырезали, сказали, что там много денег и расстреляли. Двое сыновей, мать, две дочери, одна дочка только осталась, спряталась за угол. В марте иду, а дома не видно. Иду, а у дома Синицыных народу стоит море и нас заставили этих покойников везти в Киреевку, на лошади на санях, через кладбище. Мы привезли их в морг, а у нас их не берут. Мы их сгрузили у морга и уехали.

Потом в 47 году ушёл в армию добровольцем в десантные войска. 26 прыжков сделал, на 27 вдарился, 6 месяцев в госпитале, пришлось комиссоваться. Пришёл домой, не понравился военкому майору Новикову, он меня по новой призвал. Меня отправили в Курск, в Курске присягу принимать. А я говорю, присягу принимать не буду, мне ты что баптист. Я присягу принимал в 47 году в 104 авиадесантной дивизии 327 десантный полк. Заканчивал 6 месячную полковую школу, командир отделения разведки. Как они быстро созвонились, ты поедешь в свою часть в Германию. В Германию приехали и опять в годичную полковую школу, учили на артиллериста – разведчика.

У Троицкой церкви тоже был базар и колодец святой. Школы не было, там было кладбище. Я сам сажал там деревья и могилы равнял, ну ученики. Я в новой школе кончил 10-ти летку вечернюю. После школы я поступил в техникум в Новомосковский строительный, окончил техникум, у меня уже ребята большие были.

Анатолий Романович Лепехин хороший парень «Мора» годочек мой, мы с ним вместе служили. Только я в Гале служил, а он в Зерворде.

Дедилов был райцентром, а после войны власть перебиралась в Киреевск. Начали песок для строительства брать, появился карьер, а эта улица вдоль карьера была главной. Когда начали добывать песок раскопали могилу чекиста Сурельникова, которая была рядом с Райиспокомом, Райкомом. На верху была больница, откуда пулемёты били. Там ещё кино показывали.

После войны я работал на 1 шахте и ею командовал Букреев. И нас посылали перезахоранивать наших погибших. Раскапывал Илюха Сидор, он ещё в окопе часы нашёл. Раскопали и шинели, все в обмотках были, погрузили на машину и повезли туда где Крёкшины жили, на горе где Тихоновское кладбище, на Покровке, там откопали 3 солдат погибших двух русских и одного узбека. Букреев ещё череп взял и показал как осколок пробил голову узбеку и ещё двоих потом нашли. Пять человек оттуда привезли. И всех захоронили на Михайловское кладбище. Вася Немой от УНШа возил на кладбище узбеков на санях, там их целый штабель лежал. Я ходил через Щегловку в Киреевскую школу.

Когда немец был оружие не собирали, а как наши пришли сразу собрали. А там недалеко склады были там и снаряды и всё, мы туда постоянно лазали к снарядам и ракеты пискушки таскали. На горе хлебом торговали. Народу много, привезут, а хочется побыстрее взять. Вот её запустишь, народ в рассыпную, а мы к прилавку. Никто не подойдёт пока мы не возьмём, она долго пищит минут 15, а потом взрыв. Пистолет у меня ТТ был нашёл около моста, рядом с домом. Потом когда наши пришли я его лейтенанту отдал, а он мне за него 2 куска сахара дал, рафинаду большие куски.

Карьер в Дедлове начали копать в 56 году. А в Жилой начали карьер копать, как начали строить дорогу к шахте в 1936 году. Был гужтруд, с каждого колхоза на неделю на две назначали 3–4 телеги и они возили песок на дороги и для других нужд и не только. В карьере всё время рвали песок. Дорожники рвали. Зимой то его ничем не взять. Вот его возили всё время да со всего района приезжали. Обозы ходили с песком. В Жилой когда копали песок, то и черепа и косы доставали, какое-то оружие было.

Чуть выше нас пастух жил, так вот у него обнаружили много вещей красноармейцев. Трупы грабил, так его сразу за мародёрство расстреляли.