Александр Лепехин - Тула. Материалы для истории города

Мальчишки успели исстрелять весь порох и всю дробь, пока Вовкин отчим не обнаружил пропажу и не изъял обратно это ружье. Его особенно возмутило, что они взяли не простецкое, расхожее ружье, а уникальное, редкое по внешней отделке, с которым ребята обращались небрежно, кое-где поцарапав.

На поиски оружейных запасов отправлялись порой далеко от дома. В Рогожинском поселке обнаружили немецкую пушку с унитарными боеприпасами к ней. Они сначала раскачивали снаряд в гильзе, затем извлекали и порох, который обычно помещался в холщовом мешочке. Причем в немецких патронах порох был «макаронный», а в наших – семиканальный, короткими цилиндриками.

Подобные эксперименты и рискованные игры в невежественном исполнении нередко приводили к весьма печальным последствиям. Сколько наших пацанов погибло от всяких мин, гранат и артиллерийских снарядов! У знакомого и паренька поджигной взорвался в руке и основательно опалил ему лицо.

В одном классе с ними учился их товарищ, у которого не было руки. Он наступил на мину ногой, а оторвалась рука. Весь фокус заключался в том, что у немцев на вооружении были так называемые «лягушки», прыгучие мины.

Однако эта трагическая история не стала для наших испытателей строгим предостережением. Даже когда авторитетный Михаил Исаевич предупредил их соблюдать предельную осторожность при работе с оружием, те только тихо ухмыльнулись про себя. В подростковом возрасте отчаянных ребят трудно остановить, ибо они никогда не задумываются о последствиях, считая, что у них-то все обязательно получится.

Но получалось, как надо, далеко не всегда. Возле сожженного немцами танка КВ нашли в ручье какие-то полусферы с желтоватым веществом внутри. Решили взять их с собой, завернули в газету и пошли домой. И вдруг в руках стало что-то дымиться. А дело было весной, и ребята опустили неизвестное вещество в лужу. Тут поняли, что это белый фосфор. Химия пригодилась.

Как выяснилось, это были самозажигающиеся немецкие гранаты, заполненные раствором белого фосфора в сероуглероде, которые применялись для поджога наших танков. Они ударялись по танку, раскалывались, фосфор самовозгорался, прилипая к броне, и танк зажигался.

Тогда попробовали отскрести фосфор и помахать им. Он загорелся. Друзья решили переложить фосфор в бутылки с водой и спрятали их в дупло яблони, подальше от деревянных строений. Потом они куда-то исчезли. Оказалось, что незнакомый прохожий, который напрямую шел через сад, так как заборы во время войны по приказу властей ликвидировали, нашел эти бутылки. Их вскоре обнаружили на соседнем участке вместе с истлевшей телогрейкой и остатками фосфора.

На этом фосфоресцирующие приключения не закончились. Кусок фосфора попал Юрке на ноготь, который постепенно сошел, но отметина до сих пор осталась. Учитывая, что спички тогда были в дефиците, он использовал фосфор для их изготовления. Они зажигались от трения головки о любую твердую поверхность.

Еще одна история приключилась с друзьями в Гостеевском лесу, где сейчас находится городское кладбище за Мыльной горой. Юрка со своим двоюродным братом жил как-то при Хомяковском лесничестве. Рядом с домом находилась контора, а внизу был подвал. Неугомонные ребята заглянули туда, нашли там толовые шашки, а рядом с ними лежали запалы.

Перетащив их в безопасное место, Юрка предложил Ваське испытать их в лесу. Сказано – сделано. Сели они на велосипеды и поехали в Гостеевский лес. Положили эту шашку за муравьиную кучу, взяли маленький шнур, чтобы вовремя успеть отбежать, и отошли метров на пятнадцать.

Ждут, а взрыва все нет и нет. Только шагнули вперед, как раздался взрыв, и вся муравьиная куча осыпала их с головы до ног. Кое-как отряхнулись, сели снова на велосипеды в обратный путь и выскочили из леса на дорогу. А тут, откуда ни возьмись, машина с солдатами. Ребята с испугу дали деру, но те проехали мимо, не обратив никакого внимания на юных велосипедистов. Добравшись домой, искатели приключений из самоварчика чай пили-пили, не могли напиться. Не столько устали, сколько перенервничали.

Как бы то ни было, но Васи Грязева и Юру Почукаева судьба действительно хранила. Базовое образование они получили в школе, какие-то сведения пришли путем самообразования, а что-то непосредственно за счет интуиции. Неплохим подспорьем послужило и купленное заядлым книголюбом Юркой руководство для партизанских отрядов, что особенно помогало сознательно подходить к процессу разборки боеприпасов. Однажды друзья притащили домой 76-мм немецкие снаряды, схоронили их на подворье, а потом стали изучать внутреннюю начинку. Они вывинчивали оттуда головки со взрывателями, извлекали содержимое из корпуса, а потом вычерчивали на бумаге устройство снаряда.

Мальчишки твердо усвоили: для того, чтобы снаряд сработал, требуется детонатор. Вот с ним и с капсюлем-воспламенителем шутки плохи и могут, действительно, закончиться плачевно.

В другой раз на перекрестке улиц Дивизионной (ныне Лозинского) и Садовой (ныне Кауля) бомба попала в стоящую здесь 76-мм зенитную пушку. Расчет погиб, пушка разбита, а снаряды разбросало по соседним дворам. Эти снаряды сначала собирались, затем разбирались, и из них выплавлялся тол.

Как-то по Воронежской дороге неутомимые искатели нашли три самоходных орудия типа «Фердинанд», которые были брошены на пустыре. В самоходках обнаружили несколько снарядов довольно странного вида, нагрузили ими Толика Борисова и принесли во двор к Почукаевым.

После разборки ребята увидели внутри какой-то металлический конус с трубкой до дна снаряда, а вокруг нее, словно баранки, завернутые в красную бумагу. Они определили, что это пироксилиновый заряд. Несколько лет спустя, уже учась в институте, узнали, что нашли тогда кумулятивные снаряды, которых наша армия в то время еще не имела.

Трофейный порох мальчишки притащили домой и использовали для розжига печей и самоваров. Дрова были сырые, и, чтобы разжечь печку, требовались немалые усилия. А если бросить немного пороха, то все в порядке.

Запасы оказались столь велики, что их хватило на добрый десяток лет. Последние два мешка Василий захватил с собой в Подольск уже после окончания института. Уехав в очередную командировку в город Ковров, он наказал своей молодой жене Лидии использовать порох для розжига печи.

Но та переусердствовала, высыпав весь порох сразу, что едва не закончилось трагически. Неожиданно раздался взрыв, и печка, ломая трубу, подпрыгнула на полметра и разделилась на несколько частей.

Соседка Олечка Стечинская, наблюдая за этой картиной, с испугу крикнула своей матери:

– Там печка в трубу улетела!

Хорошо, что никого не задело. Подобные впечатления настолько врезались в память, что очевидцы стали даже поговаривать о последнем залпе, который дал Гудериан в Подмосковье спустя 11 лет после вероломного нашествия.