Николай Троицкий - Александр I и Наполеон

Тяжесть поражения усугублялась для союзников и лично для Александра I гибелью Моро. Он был смертельно ранен ядром, которое, по слухам и с той и с другой стороны, выпустил сам Наполеон, разглядевший в подзорную трубу своего «дезертира». После ампутации обеих ног Моро умер 2 сентября, а через месяц прах его был погребен в Латинской церкви на Невском проспекте Петербурга с фельдмаршальскими почестями.

Теперь в лагере коалиции началась паника. Фридрих Вильгельм III от страха совсем потерял голову. Даже Александр I поддался общему унынию. Меттерних, по данным Н.К. Шильдера, «готовился отделить Австрию от коалиции». В этот критический момент, когда все шло к тому, что 6-я коалиция разделит судьбу пяти предыдущих, реализовались советы трех наполеоновских «дезертиров».

Сам Наполеон после Дрезденской битвы заболел и почти на шесть недель вышел из строя, оставаясь под наблюдением врачей в Дрездене. Преследовать союзников он поручил своим маршалам, которые, однако, в отсутствие императора действовали разрозненно и все были разбиты: М. Ней — при Денневице, Ж.Э. Макдональд — на р. Кацбах, Н.Ш. Удино — при Гроссберене. Особенно удачным для союзников стал бой под Кульмом, где 29–30 августа был окружен и большей частью уничтожен русско-прусскими войсками корпус генерала Д. Вандама, а сам Вандам взят в плен. Пленника доставили как важный трофей к Александру I. Царь строго осудил его «злодейские поступки в Ольденбурге» и сразу пожалел об этом, ибо ответ Вандама был преисполнен дерзости: «Я казнил врагов моего отечества, но не убивал своего отца!»

После такого фейерверка побед над военачальниками Наполеона коалиционеры воспрянули духом. 9 сентября в Теплице они скрепили свой союз новым договором, по которому обязались бороться с Наполеоном до победного конца, а после победы свести Францию к границам 1792 г. К началу октября коалиция выставила против Наполеона уже 1 млн. солдат, основное ядро которых составили четыре армии, рассредоточенные в Германии: Богемская (134 тыс. австрийцев, русских и пруссаков) под командованием К.Ф. Шварценберга, Силезская (60 тыс. русских и пруссаков) — Г. Блюхера, Северная (58 тыс. русских, пруссаков и шведов) — Ж. Бернадота и Польская армия Л.Л. Беннигсена (54 тыс. русских и пруссаков); всего же — 306 тыс. человек и 1385 орудий плюс гарнизоны, летучие, ополченские и даже партизанские отряды. Главнокомандующим всеми армиями считался кн. Шварценберг, которым номинально руководил совет трех монархов — русского, прусского и австрийского. Фактически возглавляли союзный штаб два барона — француз А. Жомини и немец К.Ф. Толь, один из которых учился воевать у Наполеона, а другой у М.И. Кутузова. План союзников заключался в том, чтобы совокупными усилиями четырех своих армий окружить и уничтожить в районе Лейпцига армию Наполеона численностью до 180 тыс. человек при 700 орудиях.

Наполеон понимал, что предстоящее сражение должно решить судьбу кампании 1813 г., если не судьбу его империи вообще. Он знал, что союзники превосходят его численно в полтора раза (а по кавалерии и артиллерии — вдвое), и принял единственное решение, при котором мог рассчитывать на успех. Перед ним изготовились к бою войска Шварценберга и Блюхера, а Бернадот и Беннигсен были еще на марше — в 30 и 40 км.

Наполеон решил попытаться разбить две первые армии до появления третьей и четвертой, а потом сразиться и с двумя остальными…

16 октября 1813 г. на равнине у Лейпцига началась трехдневная, величайшая из битв наполеоновской эпохи, которая вошла в историю как «битва народов» [116] Подробно о ней см.: Фридерих Р. Битва народов под Лейпцигом. М., 1912: Левицкий Н.А. Лейпцигская операция 1813 г. М., 1934. . Войска 6-й коалиции состояли из русских, австрийцев, пруссаков, шведов, баварцев, причем в рядах русской армии были представлены разные народы России, например башкиры, вооруженные луками и стрелами, за что французы прозвали их «амурами». Под знаменами Наполеона сражались кроме французов итальянцы, поляки, голландцы, бельгийцы, саксонцы, немцы Рейнского союза. К началу битвы Наполеон имел, по разным источникам, от 155 до 175 тыс. человек и 717 орудий, союзники — от 193 до 220 тыс. человек и 893 орудия.

В ночь на 16 октября, как бы предвещая небывалое кровопролитие, над полем битвы разразилась буря с громом и молнией, а весь день 16-го шел дождь, который, однако, не остудил пыла сражающихся. Первые полдня битва шла с переменным успехом, а к 15 часам Наполеон подготовил прорыв союзного центра. Командующий его артиллерией генерал А. Друо обрушил на место прорыва из 160 орудий, «пожалуй, неслыханный в истории войн по своей сосредоточенности шквал артиллерийского огня» (свидетельство очевидца, русского генерала И.И. Дибича). Ровно в 15 часов все трубачи французской армии протрубили сигнал к атаке. Мюрат с двумя кавалерийскими корпусами (100 эскадронов, т. е. 10 тыс. сабель) устремился к селению Госсе в самом центре позиции союзников, прорвал здесь уже расстроенную огнем Друо русско-прусскую линию и, преследуя бегущие полки, оказался в 800 шагах от «монаршего холма» близ Мейсдорфа, откуда наблюдали за битвой все союзные государи и главнокомандующий Шварценберг [117] Это была последняя атака Мюрата под командованием Наполеона. После Лейпцига Мюрат уехал к себе в Неаполь и перешел на сторону союзников. Больше они с Наполеоном уже не виделись. .

В этот момент Наполеон решил, что сражение выиграно. Он поздравил с победой короля Саксонского и приказал властям Лейпцига звонить во все колокола. Однако в считанные часы картина боя начала калейдоскопически меняться. Из своей ставки на холме у Тонберга, всего в 3,5 км от «монаршего холма», Наполеон мог видеть, как пришли в движение союзные резервы. Александр I раньше своих «братьев»-монархов и даже самого Шварценберга понял, что в битве наступает критический момент, и, прежде чем Мюрат прорвался к «монаршему холму», успел лично послать в прорыв резервную 100-пушечную батарею И.О. Сухозанета, а вслед за ней — русскую дивизию Н.Н. Раевского и прусскую бригаду Ф. Клейста. Эти войска остановили Мюрата, закрыли брешь в центре союзной позиции и, по выражению М.И. Богдановича, «исторгли успех из рук Наполеона».

Тогда, к 17 часам, Наполеон, стремясь выиграть битву непременно в первый же день, пока не появились войска Берна-дота и Беннигсена, решил идти ва-банк и ударить по ослабленному центру коалиционеров силами пешей и конной гвардии. Он уже снимал с руки перчатку, чтобы дать знак для сакраментального приказа: «Гвардию — в огонь!» — когда ему доложили об атаке австрийцев на его правое крыло. Пришлось отрядить часть гвардии вправо, на помощь кн. Ю. Понятовскому, который принял на себя австрийский удар. Понятовский сражался искусно, отбросил австрийцев и взял в плен их корпусного начальника, генерала от кавалерии графа М. Мервельдта. Но время для решающего удара по союзному центру было упущено. Над полем боя сгустились сумерки…