Array Сборник - Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

Была ли Людмила Марковна счастлива в личной жизни? Наверное, все же меньше, гораздо меньше, чем в работе. Шесть браков и единственная дочь Маша. Гурченко написала: «В жизни мне всегда хотелось встретить человека, который бы хоть чем-то, хоть отдаленно напоминал моего папу. Пусть не князь и не интеллектуал, но добрый, а главное, человек не мелкий. Я знала, что такого не будет…» Марк Гаврилович умер в 1973 году. Когда его, уже смертельно больного, пришла навестить дочь, он захотел, чтобы Людмила, как всегда, дала маленький концерт, на этот раз для соседей по палате: «Дочурка, сделай што-нибудь артистическое». И она делала – и тогда, в больнице, и потом, все последующие годы; она знала о себе главное: она – актриса. Людмила Марковна Гурченко работала всю жизнь. Она умерла из-за последствий перелома бедра в 2011 году. Из последней записи в ее личном дневнике: «Ничего существенного не произошло. До выздоровления еще далеко. Жаль. Думала, будет быстрее…»

Белла Ахмадулина была талантлива не только как поэт; те, кто ее знал, вспоминают о ее редких человеческих свойствах, остром уме и особенной нравственной одаренности. Белла была талисманом и королевой советской богемы, но и простые люди понимали и принимали ее стихи, и все чувствовали уникальность ее личности.

Белла Ахмадулина появилась на свет в нерадостном для страны 1937 году. В ней причудливо сочетались родительские гены. Мать Беллы, Надежда Макаровна, была русско-итальянского происхождения, а отец, Ахат Валеевич, – чистокровный татарин. Необычной внешностью Белла была обязана этому смешению кровей. Надежда Макаровна, как многие в 1930-е годы, была влюблена в Испанию и все испанское и дочку назвала Изабеллой, сочтя это имя испанским, а следовало бы, как отмечала Ахмадулина, назвать на испанский манер Изабель. Но в любом случае именем она впоследствии распорядилась сама, убрав лишние буквы и навсегда став для всех Беллой. Отчество иногда воспринималось людьми как «Ахматовна» (словно Белла вела происхождение от Анны Ахматовой), и она терпеливо объясняла: «Я – Ахатовна, мой отец – Ахат».

В ее натуре были и невероятная чувствительность, и бесстрашие. Когда Белла училась в четвертом классе, из школы была несправедливо уволена учительница Лидия Владимировна, и Белла с товарищами отправились протестовать в «вышестоящий орган». Ахмадулина вспоминала: «И мы так гордо шли, я помню, это была первая такая демонстрация. Мы так гордо шли и гордо вошли, но сначала никто не обратил на нас внимания. Мы спросили все-таки:

– К кому можно обратиться по поводу классных дел в школе?

– А что такое?

– У нас учительница, она очень хорошая, она очень грамотная, она очень хорошая…

В общем, они сказали:

– Пошли отсюда вон, и чтобы ноги вашей здесь не было. Сюда не ходят.

И выгнали, выгнали. Выгнали Лидию Владимировну, выгнали всех нас, но выгнали всем классом. Исключили из школы».

Белла обладала необычайно притягательной внешностью. В ее облике были и странность, и хрупкость, и экзотика

Как многие советские дети, она плакала над книгой «Хижина дяди Тома» и всей своей детской душой сочувствовала угнетаемым на плантациях неграм; «и в стихах у меня все время был несчастный какой-то мальчик, негр». Стихотворение об этом мальчике Белла отправила в «Пионерскую правду» и получила мудрый ответ: «Милая девочка, я вижу, что ты очень страдаешь за всех, кто страдает. Да, надо жалеть, конечно, особенно каких-то отдаленных и беззащитных, но, может быть, ты посмотришь вокруг себя и увидишь то, что тебе ближе». Через много лет Ахмадулина встретилась с женщиной, написавшей это письмо, поблагодарила и сообщила, что с тех пор «несколько исправилась».

Ахмадулина дорожила своей независимостью, тем, что сохраняла отдельность (1960-е)

Она занималась в литературном и драматическом кружках при Доме пионеров; в литературном писала печальные стихи, а в драматическом играла комические роли. Окружающие говорили, что Белле непременно надо идти на сцену. На вопрос пришедших к родителям гостей «Кем ты хочешь быть?» она уверенно ответила: «Я буду литератором». «Гости ужаснулись, – рассказывала потом Ахмадулина. – Подумали, что за чудовищный ребенок такой, говорит, что будет литератором каким-то».

«Ахмадулина была необыкновенной красоты. Меня все в ней очаровало: и стихи, и внешний вид, и манера чтения, и необыкновенный голос, и невероятные слова»

После окончания школы родители Беллы настояли, чтобы она поступала на журфак МГУ. Но это был не ее путь: на собеседовании она вынуждена была признаться, что никогда не читала газету «Правда»; это для будущего советского журналиста было недопустимо. В 1955 году Белла получила письмо от известного поэта Ильи Сельвинского, в котором тот писал горячо и восторженно: «Я совершенно потрясен огромной чистотой вашей души, которая объясняется не только вашей юностью, но и могучим, совершенно мужским дарованием, пронизанным женственностью и даже детскостью, остротой ума и яркостью поэтического, да и просто человеческого чувства! Как это вам сохранить на будущее? Хватит ли у вас воли не споткнуться о быт? Женщине-поэту сложнее, чем поэту-мужчине… Как бы там ни было, что бы в Вашей жизни ни произошло, помните, что у вас дарование с чертами гениальности, и не жертвуйте им никому и ничему!» И Белла действительно никогда своим дарованием не жертвовала.

Белла Ахмадулина (1965)

Белла поступила в Литературный институт имени Горького. Всем – и студентам, и педагогам – было очевидно, что она по-настоящему талантливый поэт (она не хотела быть «поэтессой», считала себя именно поэтом) и очень незаурядная личность. И кроме того, Белла обладала необыкновенно притягательной внешностью. В ее облике были и странность, и хрупкость, и экзотика. Ахмадулина сохраняла привлекательную внешность очень долго, и во все периоды жизни окружающие влюблялись в ее заманчивый, богемный образ.

«Я совершенно потрясен огромной чистотой вашей души… и могучим, совершенно мужским дарованием, пронизанным женственностью и даже детскостью»