Array Сборник - Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

Писатель Виктор Ерофеев вспоминал: «Я в нее влюбился классе в девятом, лет в пятнадцать. Ходил на ее вечера в зале Чайковского. И страдал от мысли, что вот женщина, живущая праздничной, карнавальной жизнью, а я такой старый московский школьник… А познакомились мы бурно в 1978 году, когда делали „МетрОполь“. Она была смелой, в расцвете красоты и очень соблазнительной, неотразимой. Я был ее верным рыцарем, служил чувством. В нее влюблялись не только школьники, но и генералы КГБ…» Но не только красотой Белла Ахмадулина покоряла окружающих; по словам Ерофеева, она была «чертовски, бесовски умна».

Белла дорожила своей независимостью, тем, что ни к кому не примыкала, не просила протекции и одобрения, сохраняла свою отдельность. Когда ее литинститутские друзья навещали Бориса Пастернака в Переделкино, Беллы с ними не было: она считала, что «не надо стучаться в двери». Но после присуждения Пастернаку Нобелевской премии (от которой он под давлением отказался), когда он был объявлен предателем и отщепенцем, писательский мир, включая и маститых, и начинающих, за редким исключением, присоединился к травле, подписывая письма с проклятиями и лейтмотивом «не читал, но осуждаю». И даже те однокурсники Ахмадулиной, которые читали Пастернаку свои стихи на его даче, сломались. Беллу же за отказ обличить Бориса Леонидовича исключили из Литинститута, оформив это как проваленный экзамен по марксизму-ленинизму. «Что Мао Цзэдун сказал о рабочем движении?» – спросил экзаменатор. «Рабочее движение есть прогрессивное, ведущее учение для всех», – бодро ответила Белла и призналась, пойдя навстречу преподавателю, которому было поручено обеспечить ее исключение: «Я сейчас это придумала».

Беллу Ахмадулину исключили из Литинститута за отказ обличить Пастернака (Борис Пастернак, 1958)

Ахмадулиной предложили пару лет поработать на производстве, прежде чем ее восстановят в институте, но она решила, что вряд ли сможет помочь нашей промышленности. На первое время ее устроили в Дом творчества в Переделкино. Там она и встретилась совершенно случайно с Пастернаком. Он был в курсе ее исключения. «Ничего я не говорила, смотрела на него, смотрела. Так один раз в жизни смотрят, ведь я больше его не увижу… А еще вот это: „Почему вы не заходите? У нас бывают иногда милые, интересные люди. Приходите завтра“». Но Белла к Пастернаку так и не зашла, этого разговора ей было достаточно, а вскоре Борис Леонидович умер. Через много лет, когда

Белла была замужем за художником Борисом Мессерером, во время одной из заграничных поездок она написала Владимиру Набокову, и он неожиданно пригласил их к себе. И Ахмадулина в начале беседы сказала странную, но именно для нее естественную фразу: «Владимир Владимирович, поверьте, я не хотела вас видеть».

В институте Беллу со временем все-таки восстановили, после того как она поработала в Сибири корреспондентом «Литературной газеты». На начальственном сборище, где принималось решение, писатель Всеволод Иванов в ответ на легкомысленные и фривольные высказывания одного из участников процедуры сказал: «Как вы смеете! Это не просто какая-то хорошенькая женщина, это поэт».

Советском Союзе было немало талантливых поэтесс (по странному совпадению, у многих были сдвоенные согласные в именах – Новелла Матвеева, Римма Казакова, Юнна Мориц, Нонна Слепакова). Но только Беллу знала вся страна. Знали и как она выглядит, и как говорит, и что пишет. Ахмадулина стала одним из ярчайших символов «оттепели» благодаря поэтическим вечерам, которые были тогда популярнее, чем концерты звезд эстрады и футбольные матчи. Ахмадулина, Евтушенко, Вознесенский, Рождественский – эти имена были на слуху у всех. В 1962 году вышла первая книга Ахмадулиной «Струна». Поэт Павел Антокольский, одним из первых оценивший дарование Беллы, в посвященном ей стихотворении написал: «Не робей, если ты оробела. Не замри, если ты замерла. Здравствуй, Чудо по имени Белла Ахмадулина, птенчик орла!»

Ахмадулина была на редкость киногенична и несколько раз появлялась в фильмах. Василий Шукшин снял ее в небольшой роли столичной журналистки в своей картине «Живет такой парень» (с Шукшиным у Беллы был непродолжительный роман, но они оказались слишком непохожими). А актриса Ия Саввина, озвучивая Пятачка в известном мультфильме о Винни-Пухе, сознательно спародировала в этой работе тонкий голос Беллы и ее очень индивидуальные интонации. Ахмадулина не только не обиделась, но была еще и очень довольна тем, что стала частью чудесного детского мультика.

Василий Шушкин снял Ахмадулину в фильме «Живет такой парень» (Шукшин, 1973)

К тем, кто не читал поэтических сборников и не посещал поэтических вечеров, поэзия Ахмадулиной пришла через экран и через песни. Режиссер Эльдар Рязанов не раз использовал в своих фильмах ее самые пронзительные стихотворения. В «Жестоком романсе» звучит знаменитое «А напоследок я скажу…», которое уже несколько поколений знают наизусть. В «Служебном романе», лирической трагикомедии о незадачливых закомплексованных сослуживцах, есть по-настоящему трагический эпизод: одна из героинь переживает предательство мужчины, и показано это через звучащее за кадром стихотворение Ахмадулиной, заканчивающееся почти невыносимыми строчками: «Вся наша роль – моя лишь роль. Я проиграла в ней жестоко. Вся наша боль – моя лишь боль. Но сколько боли. Сколько. Сколько».

Ко многим поэзия Ахмадулиной пришла через фильмы и песни (1962)

А в «Иронии судьбы…», еще одном сверхпопулярном фильме Рязанова, героиня Барбары Брыльской поет голосом молодой Аллы Пугачевой ставшее советской классикой: «По улице моей который год звучат шаги – мои друзья уходят. Друзей моих медлительный уход той темноте за окнами угоден…» И мало кто знает, что эта взрослая печаль, это острое чувство одиночества и примирения с ним исходили совсем не от умудренного жизнью человека – в тот момент, когда Белла написала эти строки, ей было чуть больше двадцати лет.

«Не робей, если ты оробела. Не замри, если ты замерла. Здравствуй, Чудо по имени Белла Ахмадулина, птенчик орла!»

Дружба была для Ахмадулиной чувством священным, и дружить она умела. Ее друзьями были Высоцкий и Марина Влади, Иосиф Бродский, Михаил Барышников, Булат Окуджава, Венедикт Ерофеев… Отношения эти были долгими и крепкими. Писатель Владимир Войнович вспоминал после смерти Беллы: «В 1956 году, работая на стройке в Москве плотником, я решил сходить в Литературный институт на один из семинаров. Там-то впервые и увидел ее. Ахмадулина была необыкновенной красоты. Меня все в ней очаровало: и стихи, и внешний вид, и манера чтения, и необыкновенный голос, и невероятные слова. После этого я, как завороженный, стал ходить в институт, чтобы просто посмотреть на Беллу. Лишь через несколько лет мы познакомились. Это было в Театре на Таганке. По окончании спектакля Ахмадулина читала стихи для знакомых артистов. С тех пор прошло пятьдесят лет. И все это время мы дружили». Белла была гостеприимна и нежна с друзьями и никогда не отворачивалась от попавших в беду. Острое сострадание к чужим несчастьям было ей вообще очень свойственно (одним из ее «больных мест» были брошенные животные, которых она подбирала и выхаживала). Но она не была ангелом во плоти. Тот же Владимир Войнович рассказывал о случае в ресторане Дома литераторов, когда Белла, устав выслушивать от чиновницы казенные речи, высказалась с мужской прямотой: «Я пригласила вас за стол как даму. А как секретаря Союза писателей я посылаю вас на…» – и отправила ее по известному адресу.