Array Сборник - Великие русские женщины. От княгини Ольги до Терешковой

Отец Анастасии Александр Николаевич Вертинский, шансонье, основоположник русской авторской песни, прославился еще до революции. В 1920-е годы он эмигрировал, нашел своего слушателя в Европе, США и даже Китае, но его всегда неудержимо тянуло в Россию. Вместе с молодой женой Лидией, актрисой и художницей, и трехмесячной дочерью Марианной он вернулся в Москву в разгар Великой Отечественной войны – в 1943 году. Анастасия родилась в 1944-м.

Положение всемирно известного артиста в СССР было странным, сам Вертинский охарактеризовал его так: «Меня любил народ, но не заметили его правители». У певца были миллионы поклонников, он безостановочно гастролировал по всей стране, но официальная пресса о нем молчала, как будто его не существовало. С другой стороны, он не подвергался гонениям, правительство давало ему возможность работать. Говорят, за Вертинского заступился сам Сталин, сказавший: «Дадим ему спокойно дожить на родине».

С отцом у нее всегда была особая, почти мистическая связь: она всегда чувствовала его присутствие и защиту

Детство дочерей Вертинского было необыкновенно счастливым. Их окружали любовь и забота, родители стремились дать им все самое лучшее и в материальном, и в духовном плане. Особое внимание уделялось урокам музыки, литературы, иностранных языков. Девочками в основном занималась мама, Лидия Владимировна, – сама еще очень молодая, вышедшая замуж в восемнадцатилетнем возрасте за мужчину, который был на тридцать четыре года старше нее. Вертинский обожал свою жену – баловал ее, потакал во всем, бесконечно ею восхищался.

Для дружной семьи самыми желанными праздниками были приезды домой Александра Николаевича, постоянно находившегося на гастролях. Устраивались шумные застолья, разбирались многочисленные подарки – всегда одинаковые обеим сестрам, иначе они начинали драться. Вертинский был очень любящим и мягким отцом, никогда не ругал дочерей за плохие отметки или хулиганское поведение, которым они обе отличались. Самым страшным выговором для девочек была отцовская фраза: «Я очень страдаю, когда знаю, что вы шалите». И они изо всех сил старались не шалить, хотя у них это плохо получалось.

По признанию Анастасии, если бы не бабушка, мамина мама, которая постоянно жила с ними, неизвестно, что бы из нее выросло. Бабушка была единственным человеком, который мог поставить на место совершенно неуправляемых девочек, при этом она не пренебрегала и физическим воздействием.

Однажды Александр Николаевич решил, что его дочери, окруженные гувернантками и частными преподавателями, воспитываются как-то не по-советски. И девочек отправили на месяц в пионерский лагерь. Анастасия потом говорила, что из лагерной жизни запомнила только жуткий голод и песню «Взвейтесь кострами, синие ночи». Возвращение сестер было шоком для домашних: грязные, оборванные девочки, забыв поздороваться, вломились на кухню и начали есть котлеты руками прямо из кастрюли. При этом они общались на смеси рабочего жаргона и нецензурных слов, а их волосы кишели вшами. Мама рыдала, папа растерянно молчал. Бабушка обрила внучек наголо и попыталась сделать им внушение, но удалось ей это далеко не сразу. Больше таких экспериментов родители не проводили.

В мае 1957 года Александр Николаевич был на гастролях в Ленинграде. Лидия Владимировна, как обычно, ждала вечернего звонка мужа. Звонок раздался и сразу же оборвался. В этот момент прибежала Анастасия в ночной рубашке и спросила: «Мама, что случилось? Папа умер?» Мать замахала на нее руками, но девочка была права: в этот момент Вертинского уже не было в живых, он скончался после концерта от сердечного приступа.

Почему она произнесла эту фразу, Анастасия Вертинская объяснить не может, но утверждает, что у нее с отцом всегда была особая, почти мистическая связь, которая не оборвалась и после его смерти. Она всегда чувствует его присутствие и его защиту.

В момент смерти отца ей было двенадцать лет, это событие стало для девочки огромным потрясением. Она несколько дней рыдала, ее никто не мог успокоить. Лидия Владимировна воспитывала дочерей одна и больше не вышла замуж, хотя у нее, изящной красавицы, было много поклонников. Она скончалась в 2013 году, до последнего вздоха слушая песни любимого мужа.

Вертинский не хотел, чтобы его дочери стали актрисами, но они обе выбрали эту сложную профессию. Анастасия очень долго сомневалась в правильности своего выбора, и первые ее успехи как киноактрисы странным образом только усилили эти колебания.

Первые пробы в кино – на роль Ассоль в фильме Александра Птушко «Алые паруса» – поначалу показались пятнадцатилетней школьнице неудачными. В тот момент у нее была короткая стрижка и она носила спортивный костюм, поэтому режиссер даже не хотел ее смотреть. Но фотографии Анастасии, сделанные после того, как она надела парик и платье, произвели на него сильное впечатление.

После фильма на Вертинскую обрушилась бешеная популярность: ей в самом прямом смысле не давали прохода на улицах. Она не могла спокойно ехать в трамвае, покупать продукты в магазине, к ней постоянно кто-то подходил, пытался с ней заговорить, а то и потрогать. Были даже откровенно опасные случаи с пьяными поклонниками. Анастасии такая слава абсолютно не нравилась, у нее даже появился страх перед толпой, оставшийся на всю жизнь.

Но еще больше ее мучило другое: она была уверена, что своим успехом в фильме обязана только привлекательной внешности и мастерству режиссера. Сама она плохо понимала, что от нее требуется, не знала, как держаться перед камерой, что делать, чтобы выполнить поставленные задачи. Съемки прошли для нее как во сне.

Ко второму фильму, последовавшему почти сразу за первым, Анастасия отнеслась с большим энтузиазмом. Это был «Человек-амфибия», где она сыграла возлюбленную Ихтиандра Гуттиэре. Она прошла специальный курс обучения плаванию и самоотверженно ныряла в ледяную воду, часто работая без дублеров. Конечно, ее потрясающая, неземная внешность имела огромное значение и в этом фильме. Когда шел поиск актеров на главные роли, режиссер дал установку: «У Гуттиэре глаза должны быть цвета неба, у Ихтиандра – цвета моря». Глаза Анастасии Вертинской – огромные, сияющие, лазурно-голубого цвета – заворожили всех зрителей Советского Союза.

Александр Вертинский обожал жену и дочерей (Вертинский с женой и Анастасией, 1945)

Вкус к актерской профессии Анастасия впервые по-настоящему почувствовала на театральных подмостках, в Театре имени Пушкина, куда ее пригласили в восемнадцатилетнем возрасте. Здесь ей нравилось все: атмосфера, новые разнообразные, хоть и небольшие, роли, аплодисменты зрителей.