Коллектив авторов - История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I

В 1918–1920 гг. на подвластной большевикам территории действовали специальные агитпоезда («Октябрьская революция», «Красный Восток», «Советский Кавказ» и др.) и агитпароходы («Красная звезда», «Яков Свердлов», «Трудфронт»). Перемещаясь на них, партийные агитаторы провели в разных городах более 2000 митингов, раздавали населению брошюры и листовки, расклеивали плакаты. Высота этих плакатов достигала подчас трех метров. На них рисовались мощные фигуры красноармейцев и «пролетариев», карикатурно изображались русские священники, офицеры, «кулаки» и «буржуи».

Большевицкие плакаты и листовки 1918–1920 гг. призывали не просто победить, а непременно убить противников нового строя: « Смерть царским генералам», « Помещичья гадина еще не добита», «Уничтожайте Балаховича», «Врангель еще жив, добей его без пощады» и т. д. В этом Красная пропаганда не скрывала целей своей власти. Но в других отношениях она была исключительно лжива. Так, согласно плакату В. Дени «Деникинская банда» (1919) на трехцветном русском знамени армии Деникина стояло: « Бей рабочих и крестьян ». На агитпоезде «Красный казак» (1920) было написано: « Казаки, не верьте, будто Советская власть преследует церковь и религию, никакого насилия над совестью, никакого оскорбления церквей и религиозных обычаев Советская власть не потерпит ». К этому времени на захваченных Красными территориях уже третий год шли массовые убийства священников и осквернение святынь.

Белые по нравственным причинам не могли и помыслить прибегать ко лжи или раздавать утопические обещания. В разгар Гражданской войны они тоже стали выпускать плакаты и листовки, но, в отличие от Красных, не имели ни тысяч агитаторов, ни многолетнего опыта агитации, ни даже особого желания ее вести. Сама техника пропаганды, которая требует громких призывов и примитивных лозунгов, а в немалой степени – и манипулирования сознанием людей, не имела глубоких корней в традиционной русской культуре, носителями и защитниками которой ощущали себя Белые. Поэтому в пропагандистской войне большевики побеждали легче, чем на полях сражений. Им верили плохо образованные «массы», потому что большевики без зазрения совести сулили золотые горы и все, что душа пожелает, если они получат безраздельную власть. Получив же власть, они не одаривали народ, но скручивали его в бараний рог, оставляя все блага жизни только себе самим.

Коммунистической пропаганде служили и советские праздники – 1 мая и годовщина Октябрьского переворота. Непременными атрибутами этих праздников были агитационные плакаты и транспаранты с политическими лозунгами. Участие в праздничных митингах и демонстрациях с 1919 г. стало обязательным, а уклонение от них считалось свидетельством враждебности государству. По контрасту, празднование христианских праздников, веками формировавших повседневный уклад русской жизни, отныне становилось опасным.

Особым средством советской пропаганды явился новый облик городов. В апреле 1918 г. Совнарком издал декрет «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке памятников Российской социалистической революции», позднее названный «ленинским планом монументальной пропаганды». Этот декрет, подписанный Лениным, Луначарским и Сталиным, предписывал уничтожить «старорежимные» монументы и заменить их памятниками революционерам. Тем самым из сознания народа выкорчевывалась память о его прошлом, а история страны представлялась как череда революционных порывов.

До этого времени памятников в России было немного, и они ставились, как правило, по местной инициативе и на народные пожертвования. Отныне же установкой и сносом монументов стало распоряжаться государство. В декрете выражалось «желание, чтобы в день 1-го мая были уже сняты некоторые наиболее уродливые истуканы». Первым был разрушен памятный крест работы В. М. Васнецова (автора картины «Богатыри»), стоявший в Кремле на месте убийства Великого князя Сергея Александровича террористом Каляевым. Ленин сам накинул на этот крест петлю и сбросил его на землю.

За 1918–1920 гг. в Москве, Петрограде и Киеве было заложено в общей сложности 65 памятников лицам, которых большевики считали достойными прославления: Каляеву, Халтурину, Марксу, Лассалю, Бланки, Жоресу и др.; в Свияжске воздвигли памятник Иуде Искариоту, в Ельце – сатане. Большая часть этих монументов была изготовлена из непрочных материалов и до наших дней не сохранилась. Позже в советской монументальной пропаганде стали преобладать памятники Ленину и Сталину.

Тот же декрет 1918 г. предписал переименовать улицы городов. Естественные названия, которые складывались веками и передавали неповторимый колорит той или иной местности, начали заменяться искусственными, предписанными коммунистической идеологией. Уже к первой годовщине Октябрьского переворота было переименовано 45 петербургских улиц и 5 мостов: Знаменскую площадь превратили в площадь Восстания, Невский проспект – в Проспект 25-го октября и т. д. В том же году в Москве старинная Немецкая улица стала Бауманской, а Мясницкая – Первомайской. Со временем в сотнях городов появились площадь Революции, улицы Советская, Ленина, Сталина, Маркса, Луначарского, Троцкого, Калинина и т. д. Тем самым топонимика страны в немалой мере утратила свое многообразие, свою связь с ушедшими столетиями, а значит – и право считаться явлением русской культуры.

В октябре 1918 г. была введена упрощенная новая орфография, разработанная Академией наук еще в царское время. Декретом ВЦИК в том же октябре учреждалась единая трудовая школа, заменившая около 30 разных типов школ, существовавших до революции. Первая ступень охватывала детей от 8 до 13 лет, вторая – от 14 до 17. Древние языки и Закон Божий были из учебных программ изъяты, введено марксистское обществоведение и усилены естественно-научные дисциплины. Отменены были все экзамены, оценки и домашние задания. Все обучение стало бесплатным и совместным.

В 1920 г. пропагандистскую работу всех большевицких ведомств объединил Агитпроп – Отдел агитации и пропаганды ЦК РКП (б) во главе со Сталиным. Почти одновременно в системе Народного комиссариата просвещения был создан родственный орган – Главполитпросвет, руководителей которого назначало Политбюро ЦК РКП (б); долгие годы его возглавляла жена Ленина Н. К. Крупская. Агитпроп отвечал за контроль партии над культурой, а Главполитпросвет – над системой образования. Эти учреждения придали советской пропаганде всеобъемлющий характер.

Мнение современника

В статье 1920 г. «Советская Россия и мы» Президент Чехословакии Т. Г. Масарик писал: «Русская масса не умеет ни читать, ни писать. У нас же нет неграмотных людей, наш социалист поэтому не верит на слово тому, что ему читают и рассказывают образованные вожди, – он читает сам и сам думает. Поэтому наши люди более критичны. Русская же масса есть масса верующих. Вчера русский верил попу, сегодня верит социалистическому агитатору… В России нет никакого коммунизма, потому что там нет социализма. Масса русского населения на 75 процентов состоит из земледельцев и абсолютно несоциалистична; о коммунизме поэтому нет и не может быть речи; сами большевики в массе своей несознательны; они носят имя „коммунистов“, не понимая, что оно значит. Ничтожное меньшинство сознательных большевиков не может вести за собой огромное большинство людей пассивных, необразованных и несознательных. При таких обстоятельствах дело неизбежно доходит до террора: чтобы Ленин и сознательные большевики удержали власть над необразованной, несоциалистической массой, они вынуждены прибегнуть к террору… Мы знаем советскую Россию по бумажным распоряжениям, которые далеки от воплощения. Бумажки сегодня играют в советской России великую роль. Советская Россия, это дом из бумажек, склеенных кровью… Русские до социализма еще не созрели, а Ленин думает, что он их быстро сумеет воспитать террором. Пустые надежды – террором не воспитывают». – Цит. по: С. Магид. Т. Г. Масарик: творчество и идеи // Т. Г. Масарик и «Русская акция» чехословацкого правительства. М., 2005. – С. 51–52.