Марк Галлай - Авиаторы об авиации

В разгар боев за Мадрид, в самые тяжелые дни его обороны, Сиснерос вступил в Коммунистическую партию, убедившись воочию, что именно коммунисты «вносят наибольший вклад в борьбу против врагов». Неповторимы исторические обстоятельства. И невозможно, говоря о них, особенно опираться на аналогии. Но все-таки, читая это место мемуаров Сиснероса, невольно вспоминаешь тяжелые дни сорок первого года, когда уже не Испания, а наша родина находилась в смертельной опасности. И тогда тоже самые честные, порядочные, душевно чистые люди вступали в Коммунистическую партию.

В мемуарах Сиснероса много интересных и внушающих доверие своей непредвзятостью человеческих характеристик. Вот, например, что он говорит о французском писателе, впоследствии политическом деятеле правого толка Андре Мальро: «Я не могу сказать, что Мальро в то время не был прогрессивным человеком. Он приехал в Испанию с искренним желанием помочь республиканцам... Но Мальро претендовал на роль командира эскадрильи, хотя раньше никогда не видел вблизи самолета. Не играй Мальро в летчика и тем более в войну, возможно, группа французских пилотов произвела бы у нас лучшее впечатление».

Достойно сожаления, что с другим — совсем другим! — французским писателем Сиснерос встретился, если можно так выразиться, преждевременно. Встретился, когда сам еще не был готов к этому. Нет сомнения, что в более зрелые годы он извлек бы из этого знакомства неизмеримо больше моральных ценностей... Но так уж случилось, что командир испанской эскадрильи, базировавшейся на аэродроме Кабо-Хуби в Сахаре, лейтенант Сиснерос увидел представителя французской авиационной компании «Латекоэр» Антуана де Сент-Экзюпери, будучи еще совсем молодым и, как мы знаем, достаточно поверхностным человеком. И тем не менее между обоими этими людьми возникла взаимная симпатия: «Экзюпери и я быстро подружились. Мне нравилось беседовать с этим образованным, интересным человеком. Я часто приглашал его обедать с нами. Как к товарищу по службе в авиации, мы испытывали к нему уважение и симпатию. Наши взаимоотношения были сердечными, и мы во всем, в чем могли, помогали друг другу».

Конечно, Экзюпери и Сиснероса объединяли не только совместные обеды и даже не общеизвестное авиационное братство (хотя силу последнего тоже недооценивать не следует). Общее в этих людях проявилось позднее, при обстоятельствах трудных и трагических для их народов.

Вот что говорит Сиснерос о войне: «Бои никогда не доставляли мне удовольствия... Я не могу понять, как нормальным людям, если они не умалишенные и не садисты, может нравиться война. Для меня она — самое большое бедствие, какое только может испытывать человек».

А что говорит о войне Экзюпери? Вспомним его слова: «Война — не настоящий подвиг. Война — суррогат подвига... Война — болезнь. Вроде тифа».

Но, говоря и думая так, они оба, и Экзюпери и Сиснерос, как только начинается бой за правое дело, за защиту родной страны, активно рвутся к участию в нем.

Почти одинаковые слова — и почти одинаковые дела... Да, это уже не совместные обеды!..

Книга Сиснероса хорошо написана. Ее легко и интересно читать. В ней много юмора (как правило, обращенного своим острием на личность самого автора, что встречается в мемуарной литературе гораздо реже, чем хотелось бы), много живых подробностей быта, много специфически испанского. Чего стоят хотя бы похождения «кузена Пепе», о которых Сиснерос рассказывает так, будто незримо сопутствовал своему двоюродному брату во всех его приключениях, и которому, как быстро начинает подозревать читатель, «передал» немало из того, что случилось в молодые годы с самим автором книги.

А бой быков! Можно по-разному относиться к этому зрелищу (автор этой книги, например, не понимает увлечения им, так как считает аморальным рисковать жизнью ради одного лишь чьего-то развлечения). Но, так или иначе, факт остается фактом: коррида неотделима от Испании. Характерная подробность: про летчика Гильермо Бракамбури, славившегося своим искусством высшего пилотажа, жители Севильи говорили: «Это наш земляк... Бельмонте среди летчиков!» А Бельмонте был знаменитый в те годы тореадор, как видно, ставший в глазах испанцев понятием нарицательным — эталоном мастерства и бесстрашия. Так вот, из книги Сиснероса мы узнаем, что, оказывается, кроме корриды профессиональной в Испании была широко распространена и коррида любительская — самодеятельная, что ли. И сам Сиснерос, будучи уже известным летчиком, в чине майора, принимает участие в такой любительской корриде, в которой и убивает быка, о чем, правда, рассказывает в привычном, когда дело касается его самого, ироническом тоне.

Но бог с ней, с корридой. Мы узнаем от Сиснероса и более существенные вещи об Испании, порой решительно противоречащие нашим сложившимся представлениям об этой стране. Так, мы привыкли считать, что Испания — страна очень клерикальная, а ее жители прочно находятся под влиянием католической церкви. И вдруг оказывается, что «неприязнь испанского народа к церкви всегда была такой явной, что считалась чем-то само собой разумеющимся... С давних пор при каждом удобном случае, то есть во время мятежа или восстания, народ всегда сначала поджигал церкви и монастыри». Дважды — в Бильбао и Малаге — автор мемуаров сам оказывался свидетелем этой «непреодолимой склонности».

А главное, что мы находим в книге Игнасио де Сиснероса, — это события и люди испанской авиации, да и вообще Испании тех лет, когда в ней шел первый бой с фашизмом.

Нельзя допустить, чтобы такие события и такие люди постепенно исчезли из человеческой памяти!

Книга «Меняю курс» во многом будет способствовать тому, чтобы этого не случилось.

— Вообще-то я бы, конечно, не пускал девушек на войну...

Этой фразой летчик младший лейтенант Михаил Пляц начинал разговор едва ли не при каждом своем посещении женского полка легких ночных бомбардировщиков. А так как — по некоторым причинам сугубо личного характера — младший лейтенант был склонен использовать для посещения этого полка любой мало-мальски подходящий предлог, фраза запомнилась. Запомнилась штурману Руфине Гашевой — в будущем жене Пляца. Запомнилась и ее однополчанам, в том числе и Наталье Кравцовой (в то время — Меклин) — автору книг, посвященных этой необычной воинской части и ее людям {8}. В самом деле: нужно ли было пускать девушек на войну?..

Забегая несколько вперед, скажу, что книги Натальи Кравцовой в конце концов приводят читателя к положительному ответу на этот непростой вопрос. Но приводят не легко, не «бесплатно», а трудным путем сопоставления многих логических и эмоциональных (главным образом эмоциональных) «за» и «против».