Глеб Носовский - Москва в свете Новой Хронологии

Однако это не так. До эпохи Романовых по-русски писали во многих случаях СОВЕРШЕННО НЕПРИВЫЧНЫМИ сегодня буквами. Причём русских азбук было МНОГО. Некоторые из необычных видов старой русской письменности использовались и в XVII веке. Сегодня такие надписи требуют расшифровки. Причём она не всегда удаётся. Даже если использовалась привычная сегодня кириллица, прочитать некоторые русские надписи XVII века не всегда удаётся. Например, кириллица могла использоваться в другом значении. В наших книгах мы уже приводили пример русской надписи начала XVII века, которая была расшифрована Н. Константиновым [86], [12]. Приведём ещё один яркий пример.

По-видимому, в эпоху первых Романовых БОЛЬШИНСТВО СТАРЫХ РУССКИХ КОЛОКОЛОВ БЫЛО ПЕРЕЛИТО. А на некоторых из них надписи были испорчены, сбиты или заменены на новые. Сейчас уже трудно сказать, что именно и как именно было написано на старых русских колоколах. Однако некоторые из таких «опасных» для романовской истории русских колоколов, или их копии, всё-таки уцелели до XX века. Нам известен один такой колокол XVII века, на котором, по-видимому, скопирована более старая надпись. Или же по каким-то причинам использованы старые русские азбуки. Это — знаменитый Звенигородский колокол, называвшийся Большим Благовестным колоколом Саввино-Сторожевского монастыря [85], с. 176–177. Он был уничтожен только в середине XX века. Мы приводим его старую фотографию на рис. 7.32-7.34. Считается, что колокол был «отлит в 1668 году „государевым пушечным и колокольным мастером Александром Григорьевым“. Колокол весил 2125 пудов 30 гривенок (ок. 35 тонн). Изображён на гербе Звенигорода. Погиб в октябре 1941 года» [85], с. 176. Его обломок показан на рис. 7.35. Сегодня он хранится в Звенигородском музее, в Саввино-Сторожевском монастыре.

Рис. 7.32. Старая фотография Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря в подмосковном городе Звенигороде. Звенигородский колокол был уничтожен в 1941 году. Эта старинная открытка хранится сегодня в Звенигородском музее. Других изображений колокола нам неизвестно. Взято из [85], с. 176.

Рис. 7.33. Увеличенный фрагмент. Верхняя половина Звенигородского колокола. Взято из [85], с. 176.

Рис. 7.34. Увеличенный фрагмент. Нижняя половина Звенигородского колокола. Взято из [85], с. 176.

Рис. 7.35. Уцелевший обломок Звенигородского колокола. Из собрания Звенигородского музея. Взято из [85], с. 177.

Прорисовка надписи на Звенигородском колоколе приведена на рис. 7.36. Она заимствована нами из книги [145], опубликованной в 1929 году.

Рис. 7.36. Надпись на Звенигородском колоколе. Выполнена в XVI–XVII веках. Взято из [145].

Вторая половина надписи выполнена совершенно непривычными сегодня буквами. Причём, здесь использовано сразу несколько азбук. Разделителями между ними служат какие-то гербы. Двуглавые орлы и т. д. По-видимому, гербы каким-то образом соотносятся с использованными тут видами русской письменности. Первые несколько строк этой части надписи расшифрованы. Последние строки не имеют надёжного перевода до сих пор. Несмотря на то, что в последних двух строчках используются в основном привычные нам кириллические буквы. Вот «перевод», а точнее переложение на привычные нам современные буквы, первых нескольких строк этой русской надписи, заимствованный нами из книги [145].

«Изволениемъ всеблагаго и всещедраго Бгога нашегъ и заступлением милостивыя заступницы пресвятыя владычицы нашея Богородицы и за молитъвъ отъца нашего к милосътиваго заступника преподобнаго Савы Чудотворъца и по обе(здесь вместо „е“ стоит „ять“)щанию и повеле(здесь вместо „е“ стоит „ять“)нию раба Христова царя Алекс(здесь вместо „кс“ стоит „кси“)е(здесь вместо „е“ стоит „ять“)а от(славянское „от“) любьви своея душевныя и от(славянское „от“) сердечнаго желания слить сей колокол в дом пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго ея рожества».

Надо сказать, что этот перевод, предложенный М.Н. Сперанским в [145], на самом деле содержит сильные искажения исходного текста. Многие слова действительно переведены правильно. Но другие подменены таким образом, чтобы получился гладкий текст. Не вызывающий вопросов. На месте этих слов в подлинном, древнем тексте, стоят ДРУГИЕ СЛОВА. В некоторых случаях — имена. Причём, иногда — имена богов, звучащие сегодня СОВЕРШЕННО НЕПРИВЫЧНО. М.Н. Сперанский предпочёл заменить их на более привычные. Подробности см. ниже. Такова, по-видимому, принятая у историков практика «переводов» древних текстов. Мы сталкиваемся с этим уже не в первый раз. Позиция историков, по-видимому, такова: переводить надо не всё то, что написано в древнем тексте. И не совсем так, как написано. То есть, вовсе не следует переводить старый текст СЛОВО В СЛОВО. Например, не нужно сообщать читателю «опасные вещи». Перевод должен выглядеть гладко, стандартно и лишних вопросов не вызывать. Тогда в исторической науке всё будет в порядке.

Другие историки «переводят» надпись на Звенигородском колоколе по-другому. Вот, например, «перевод» Александра Успенского, сделанный в 1904 году. Он писал: «Самый большой колокол… пожалован царём Алексием Михайловичем и покрыт двумя надписями, из них нижняя (три строки) состоит изъ 425 криптографических знака, означающих: „Изволением преблагаго и прещедраго Бога нашего и заступлением милостивыя заступницы Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и за молитв отца нашего и милостиваго заступника преподобнаго Саввы чудотворца и по обещанию и по повелению раба Христова царя Алексея и отъ любви своея душевныя и отъ сердечнаго желания слить сей колокол въ дом Пресвятыя Богородицы честнаго и славнаго Ея рождества и великаго и преподобнаго отца нашего Саввы чудотворца, что в Звенигороде, нарицаемый Сторожевский“.

Верхняя же надпись (изъ 6-ти строкъ) сделана по славянски, она указывает дату устроения колокола (…„слить сей колоколъ… в лето отъ сотворения света 7176, а отъ воплощения единороднаго Божьяего Слова 1667 месяца сентября въ 25 день… Лилъ мастеръ Александръ Григорьевъ“) и перечисляет членов царского семейства и православных патриархов (Паисий александрийский, Макарий антиохийский и Иоасаф Московский и всея России), живших в то время» [165], с. 80.