Мартин Гилберт - Первая мировая война

При полной поддержке Гинденбурга кайзер отверг идею об отречении. Генерал Грёнер, присутствовавший при разговоре кайзера с доктором Древе и громко заявлявший (Древе плохо слышал) о невозможности отречения государя, выдвинул новое предложение. После ухода Древе он заявил, что кайзер «должен поехать на фронт, но не для воодушевления войск или раздачи наград, а в поисках смерти. Он должен направиться в траншею, подвергающуюся самому жестокому обстрелу. Если его убьют, это будет лучшая из возможных смертей. В случае ранения весь немецкий народ будет ему сочувствовать». Гинденбург назвал эту идею неудачной. О реакции кайзера ничего не известно.

На Западном фронте союзники продолжали наступление, стремительно продвигаясь на всех направлениях. 31 октября британские войска вышли к реке Шельда. На других участках шла подготовка к решающему наступлению. «У меня все отлично, – писал домой поэт Уилфред Оуэн из блиндажа в окрестностях деревни Ор на канале Самбра – Уаза, следующей цели для его подразделения. – Увы, я меньше тебя, дорогая мама, обращаю внимание на устрашающие вспышки орудийных выстрелов и разрывы снарядов снаружи. Здесь, внизу, безопасно, а если опасность и есть, то она исчезнет к тому времени, как ты будешь читать эти строки. Надеюсь, что тебе так же тепло, как мне…»

31 октября в адриатическом порту Пула югославские власти приняли австро-венгерские военные корабли, которые передал им император. Затем, к своему ужасу, они увидели итальянский торпедный катер, который отказался признать, что эти суда уже не принадлежат вражескому флоту, и торпедировал стоявший на якоре линкор «Вирибус Унитис». Погибло несколько сотен моряков. В тот же день сербские войска вышли к высотам у столицы страны, Белграда, проделав путь от Салоник менее чем за шесть недель и освободив многие города и села. С выгодных позиций выше Белграда они наблюдали за армадой лодок, переправлявшей австрийские войска на венгерский берег. На следующий день сербы открыли огонь по венгерским речным патрулям на Дунае. Более четырех лет назад Первая мировая война началась с обстрела австрийцами сербских позиций на этих самых высотах.

На 1 ноября было запланировано новое наступление американцев на Мёзе. Велась интенсивная подготовка к операции, но людьми овладела апатия. Дуглас Макартур описывал, как они «уныло готовили себя к очередному выдвижению на передовую» и при взгляде на Кот-де-Шатийон, захваченный неделю назад ценой тяжелых потерь, не могли выбросить из головы «эти кошмарные дни». Командование пыталось воодушевить их новыми призывами и девизами: «Лучший способ подавить пулеметы – пойти и захватить их! Вперед!», «У неудачи нет оправданий», «Даже самая сильная усталость не помешает сделать один шаг вперед».

За неделю до американского наступления три батареи 14-дюймовых морских орудий – стандартное вооружение линкора – были смонтированы на железнодорожных платформах и с расстояния 40 километров обрушили 635-килограммовые снаряды на позиции немцев. За два дня до наступления американские артиллеристы впервые использовали отравляющий газ, выпустив 36 000 газовых снарядов, или 41 тонну, на четыре немецкие дивизии. Из 12 артиллерийских батарей немцев в американском секторе 9 были уничтожены. Затем, рано утром 1 ноября, после двухчасовой артиллерийской подготовки началось наступление. Американские самолеты на бреющем полете из пулеметов расстреливали немецкие позиции, уцелевшие при обстреле. Бомбардировщики нанесли удар по линиям снабжения и связи, а также по складам и сосредоточению войск в тылу немцев.

«Впервые удалось полностью прорвать оборону врага», – отмечал Першинг. Немцы обратились в бегство. Американский рядовой Раш Янг вспоминал: «Дороги и поля были усеяны мертвыми немцами, лошадьми, пушками, транспортом, передками орудий, винтовками и штыками». К концу дня стало ясно, что немцы не смогут перегруппироваться для контрнаступления. В тот же день, 1 ноября, к северу от Эны близ деревень Банонь и Рекувранс французские войска атаковали первую линию обороны из трех, сооруженных позади линии Гинденбурга.

В Берлине политическая активность все усиливалась – о необходимости покончить с монархией особенно громко заявлял Союз Спартака. 1 ноября кайзер, находившийся в Спа, в беседе с посланником принца Максимилиана сказал: «У меня и в мыслях нет оставить трон из-за нескольких сотен евреев и тысячи рабочих. – И с горечью добавил: – Так и передайте своим хозяевам в Берлине». Но для принца Максимилиана точка зрения кайзера не имела значения. Он уже проинформировал Соединенные Штаты, что правительство Германии ждет условий перемирия.

Как и в случае Османской империи, для которой перемирие вступило в действие 31 октября, владения Габсбургов обретали независимость. 1 ноября город Сараево, где четыре года и пять месяцев назад был убит наследник престола, объявил о присоединении к «суверенному государству» южных славян. В Вене и Будапеште началась революция. В тот же день о независимости объявила Рутения  [273]. 31 октября в Будапеште бойцами Красной гвардии был убит бывший премьер-министр Венгрии граф Тиса. 2 ноября немецкие подкрепления, переброшенные с Восточного на Западный фронт, подняли мятеж, отказываясь вступать в бой. В Вене венгерский пехотный полк, размещенный в императорском дворце Шенбрунн, покинул свой пост и вернулся в Венгрию. В тот же день литовский Государственный совет отменил избрание королем герцога Вюртембергского, тем самым подтвердив крах Центральных держав.

Высший военный совет союзников, все еще сомневавшийся в желании Германии заключить перемирие, в тот же день обсудил и одобрил планы вторжения в Баварию весной 1919 г. Эта задача ложилась на плечи в основном итальянских войск, но при поддержке французов и англичан. Военные ресурсы союзников достигли пика: в октябре в Британии было произведено почти 5000 пулеметов, а в ноябре планировалось произвести еще 5000.

Перемирие с Австрией было подписано 3 ноября и вступило в действие на следующий день. В Вене продолжалась революция. 3 ноября в Москве на митинге в поддержку австрийских революционеров Ленин заявил, что близится время, когда повсеместно будут праздновать начало мировой революции. В Киле 3000 немецких моряков и рабочих подняли красные флаги. Губернатор Киля адмирал Сушон, тот самый, чьи корабельные орудия открыли огонь по портам России на Черном море, вовлекая Турцию в войну, приказал верным правительству кадетам подавить бунт. Восемь человек были убиты, но восстание продолжалось.

3 ноября на Итальянском фронте итальянцы вошли в город Тренто. Среди 300 000 австрийских солдат, попавших в плен в регионе Трентино, был Людвиг Витгенштейн. В тот день союзники согласились с официальным предложением Германии о перемирии на Западном фронте, однако бои продолжались. На Итальянском фронте боевые действия прекратились в три часа дня 4 ноября. Капеллан британской 7-й дивизии, форсировавшей реку Тальяменто незадолго до начала перемирия, отмечал: «Справа доносились звуки стрельбы. Мы решили, что это стреляет небольшое американское подразделение, которое в одиннадцатом часу наконец попало на передовую и не желало выходить из боя из-за пассивности врага, недостойной звания солдата». Как впоследствии вспоминал британский артиллерийский офицер Хью Долтон, в ту ночь «небо было освещено кострами и разноцветными ракетами… Издалека, со стороны Тревизо, доносился колокольный звон, повсюду слышалось пение и радостные возгласы. Это был час триумфа, час свершения…»  [274]