Мартин Гилберт - Первая мировая война

Сам капитан Швиген не мог присоединиться к дебатам: он без вести пропал в море осенью 1917 г. вместе с субмариной U-88, которой командовал. Останься он жив, его судили бы союзники, что вызвало бы еще больший гнев в Германии.

Дискуссии о войне, которые на протяжении четырех лет велись в министерствах и военных штабах, в последующие сорок лет повторялись на страницах книг и журналов. По прошествии времени чувство горечи только усиливалось. В 1936 г. в последнем томе своих мемуаров Ллойд Джордж так писал о британских военачальниках: «Некоторые приказы наших генералов об атаке неприступных позиций никогда бы не прозвучали, если бы они собственными глазами могли увидеть безжалостную бойню, в которую эти приказы бросали их подчиненных». Два года спустя в предисловии к сокращенному изданию он писал, что на посту премьер-министра «видел, как некомпетентность профессионалов (на самом деле их не обучали действиям в условиях современной войны) приходилось компенсировать невероятным героизмом простых людей… из-за ограниченной, эгоистичной и лишенной воображения стратегии гибнувших в страшной мясорубке тщетных и безумных атак».

30 мая 1937 г. во Франции состоялось освящение пяти американских военных кладбищ. В августе было освящено американское военное кладбище в Британии  [296]. Эти печальные церемонии вызывали сильное чувство уверенности в собственной правоте и печали. 22 июля 1938 г., когда над Европой снова нависла угроза войны и Гитлер потребовал у Чехословакии отдать Судеты, Комиссия по воинским захоронениям завершила свою деятельность по устройству кладбищ павших на Первой мировой войне. В тот день король Георг VI открыл Австралийский военный мемориал в Виллер-Бретоннё на севере Франции. Почти через год, на Пасху 1939 г., члены ассоциации ветеранов британского Пулеметного корпуса собрались во французском городе Альбер на открытие таблички на ратуше в честь 13 791 солдат и офицеров корпуса, погибших в боях. Прошло чуть больше четверти века с битвы на Сомме, где подразделение понесло самые тяжелые потери. До начала новой войны оставалось меньше полугода – немецкие войска снова займут Альбер, но уже не на пять месяцев, как в 1918 г., а на пять лет. В нескольких километрах от Альбера на мемориале британскому Танковому корпусу можно увидеть отметины от пуль, оставленные первыми боями Второй мировой войны.

Все политики и военачальники, которые привели свои народы ко Второй мировой войне, в той или иной степени участвовали в Первой мировой. Гитлер и Муссолини воевали на передовой. В британском правительстве на момент начала войны в сентябре 1939 г. семеро из двадцати двух министров были награждены Военным крестом за участие в боевых действиях на Западном фронте Первой мировой войны. Один из министров, граф де ла Варр, в 17-летнем возрасте отказался брать в руки оружие и решил записаться в торговый флот  [297], но ему отказали по причине молодости. Почти у всех на войне погибли братья или другие родственники. Кузен Невилла Чемберлена, Норман, которого он очень любил, был убит в бою в 1917 г.

Поля великих сражений на Восточном, Западном и Сербском фронтах были захвачены Германией в 1939, 1940 и 1941 гг. Регионы, где шли самые жестокие бои в 1914–1918 гг., оказались в зоне нацистской оккупации. Зверства, которым подвергалось мирное население, затмили все, что происходило во время прошлой войны. Прочные кирпичные здания австро-венгерского гарнизона и казармы кавалерии в Верхней Силезии, откуда в 1914 г. солдаты империи отправлялись на Восточный фронт воевать с Россией, во время Второй мировой войны стали центром концентрационного лагеря Аушвиц, где было убито около миллиона человек: не менее 800 000 евреев, тысячи русских военнопленных, польские политические заключенные и узники из других стран. Другие казармы времен Австро-Венгерской империи, военный гарнизон XVIII в. в городе Терезин, где во время Первой мировой войны содержался в заключении и умер Гаврило Принцип, в период с 1941 по 1944 г. стали местом гибели в печах более 33 000 евреев. Еще 88 000 отсюда отправили на восток и тоже убили.

За наступлением немецких войск на Сомме в мае 1940 г. наблюдал бывший британский солдат Бен Лич, который сражался в этих местах в 1916 г. В период между войнами он служил садовником на военном кладбище неподалеку от деревни Сер. После капитуляции Франции местные оккупационные власти разрешили ему продолжить работу. Бен Лич остался и вступил в ряды французского Сопротивления; он помог бежать 27 летчикам союзников, сбитым над полем битвы прошлой войны. Он прятал их на кладбище в сарае для инструментов, в нескольких метрах от немецких солдат, которые иногда приходили взглянуть на могилы Первой мировой.

Захватив Бельгию и Северную Францию во второй раз за двадцать пять лет, немцы столкнулись с тысячами памятников предыдущей войны. Один из них они посчитали самым оскорбительным: мемориал французским солдатам, ставшим жертвами первой немецкой газовой атаки в апреле 1915 г. Памятник в бельгийском Стенстрате изображал трех солдат. Один стоит у креста в такой же позе, в какой обычно изображают Христа, только он обхватил ладонями горло. Двое других корчатся в муках у основания креста, отравленные газом. Надпись гласит: «Первые жертвы удушающего газа». Немецкие оккупационные власти приказали бельгийцам залить цементом фигуры и надпись, однако вскоре цемент растрескался, снова открыв памятник. 8 мая 1941 г., через двадцать шесть лет после первой газовой атаки, немцы заставили бельгийских рабочих заложить под памятник взрывчатку, и он был сброшен с пьедестала.

Сразу же после окончания Второй мировой войны британский военный переводчик Герберт Зульцбах обратился к немецким военнопленным. Во время Первой мировой войны он служил в германской армии и был награжден Железным крестом 1-й степени. Будучи евреем, он уехал из Германии после прихода Гитлера к власти и в 1939 г. поступил на службу в британскую армию. В 1945 г. в звании старшего сержанта он служил в Комри, в Шотландии, где содержалось 4000 немецких военнопленных. Незадолго до Дня перемирия в 1945 г. он прочел военнопленным стихотворение Джона Маккрея «На полях Фландрии» (In Flanders Field) и сказал, как следовало бы отметить День перемирия: «Если вы согласны с моим предложением, то 11 ноября выйдите на плац и отдайте честь всем погибшим – своим товарищам, своим бывшим врагам, всем убитым борцам за свободу, всем, кто распрощался с жизнью в немецких концентрационных лагерях – и произнесите клятву: «Такое убийство больше не повторится! Мы в последний раз позволили обмануть и предать себя. Неправда, что мы, немцы, высшая раса: у нас нет никакого права считать себя лучше других. Мы все равны перед Богом, независимо от национальности и религии. К нам пришли бесконечные страдания, и мы поняли, к чему приводит высокомерие… В эту минуту молчания, в 11 часов утра 11 ноября 1945 года, мы клянемся вернуться в Германию добрыми европейцами и до конца жизни участвовать в примирении народов и поддержании мира…»