Сергей Бурин - Всеобщая история. История Нового времени. 7 класс

Необъятные просторы империи со множеством труднодоступных районов и гигантское население осложняли управление Китаем. Поэтому маньчжурские правители уменьшили размеры провинций. В целом маньчжуры не посягали на традиции китайцев, на их религию и даже сами во многом перенимали их. Но всё же китайцы не без оснований чувствовали, что маньчжуры считают их покорённым народом, людьми как бы второго сорта.

Богатства Китая влекли в эту страну купцов из Испании, Португалии, Англии, Нидерландов и других стран. В 1537 г. португальцы захватили небольшой полуостров Мака́о (совр. Аомы́нь).

Пытались создать свои «опорные пункты» в стране и другие европейцы. Но маньчжурские императоры, как правило, противились растущему европейскому влиянию. В 1724 г. по приказу богдыхана из Китая выслали католических миссионе́ров, появившихся в стране ещё в XVI в. Тогда же в стране были закрыты или даже разрушены все христианские храмы (более 300).

Католический миссионер в Китае

Наконец, в 1757 г. китайцы закрыли для европейских купцов все свои порты, кроме Канто́на. Но и в Кантоне торговать с европейцами было разрешено лишь ограниченному кругу китайских купцов. Так Китай стал «закрытой» для внешних связей страной. С одной стороны, это позволило Китаю избежать уже в то время участи покорённой англичанами Индии. С другой стороны, поскольку в Европе именно в этот период бурно развивались производство и культура, Китай, добровольно изолировав себя, начал отставать от ведущих европейских держав. Весь вред этого отставания китайцы в полной мере испытали в XIX в.

Чем, по-вашему, руководствовались китайские власти, «закрывая» страну для европейцев? Не выгоднее ли было бы более строго контролировать внешние связи, но не пресекать их?

Среди всех стран Востока особым своеобразием отличалась Япония. Её островное положение порой вызывает сравнение с Англией, но судьбы этих стран складывались по-разному. В отличие от Англии, Япония в течение ряда веков существовала как бы отдельно от всего мира. На протяжении долгого времени это позволяло стране уберечься от внешних врагов и развивать своё хозяйство, не подвергаясь влиянию извне. Отрицательные стороны этой обособленности выявились значительно позже.

Господствующими религиями в Японии были синтои́зм (в букв, переводе с японского – путь богов) и буддизм. Обе религии в целом мирно сосуществовали в стране. Сближали их высокие нравственные идеалы (это, впрочем, свойственно большинству религий). Отличало же их прежде всего разное представление о посмертном перевоплощении человека. Синтоисты считают, что человек после смерти превращается в ка́ми (духа или божество). Синтоизм пронизан идеей постоянного общения человека с богами, которые могут воплощаться в любом предмете и даже в изображении, несущем имя бога.

Обе главные японские религии как нельзя лучше соответствовали традиционной обособленности страны, которая в своём роде «ушла в себя». Они уделяли основное внимание самосовершенствованию человека и его общению с богами. В то же время буддизм и синтоизм укрепляли высокую нравственную культуру японцев, поднимали на ещё более высокий уровень их традиционное трудолюбие. Это способствовало тому, что Япония долгое время не испытывала никаких неудобств от своего изолированного существования.

Основное население Японии составляли крестьяне, которых даймё (князья) старались как можно прочнее прикрепить к земле. А вот у самураев (мелких и средних землевладельцев-воинов) крестьян обычно было немного. По мере того как богатели даймё, самураи беднели, к тому же самураям приходилось постоянно участвовать в междоусобных войнах. Одни из них находились на службе непосредственно у государства, другие – у даймё, которые считались самураями высшего ранга, но сами воевали крайне редко. В Японии самураи были такой же опорой власти, какой в Китае являлось чиновничество.

В Японии сложилась своеобразная система власти. Формальным главой государства считался император, особенно чтимый синтоистами. Но фактически власть находилась в руках у сёгунов – верховных военных правителей. После многолетних междоусобных войн сёгун Иэя́су из династии Токуга́ва в 1603 г. сумел объединить наиболее сильные княжества страны. Он и его наследники укрепили центральную власть, упорядочили развитие торговли и хозяйства в целом.

Замок японского вельможи среди городских улиц

Вместе с тем сёгуны всячески противостояли попыткам европейцев проникнуть в Японию, которые начали предприниматься с XVI в. Островное положение страны, казалось бы, оберегало её от печальной участи соседних Индии и Китая. Тем не менее сёгуны династии Токугава в 1639 г. свели к минимуму контакты с иноземцами. С тех пор торговать с Японией могли только голландцы и китайцы. Тогда, в условиях ведения натурального хозяйства, этот запрет не помешал дальнейшему развитию в Японии земледелия, ремёсел, внутреннего рынка. В течение XVIII в. в стране стали появляться мануфактуры – винокуренные, солеварные, текстильные, бумажные и пр. Излишки производимой на них продукции обычно продавались в Китай.

Несмотря на почти полное отсутствие внешних связей, в Японии постепенно развивались и своеобразные элементы капиталистических отношений. Местное купечество скупало земли у собственников для перепродажи. В стране появились банки, конторы по распределению инвентаря и сырья для крестьян и ремесленников. Усиливалось расслоение крестьянства: одни становились преуспевающими собственниками, а другие разорялись. Это всё чаще приводило к народным выступлениям, в которых значительную роль играли различные тайные общества и братства. Порой в таких выступлениях принимали участие даже самураи. Их былая сила и богатство таяли по мере того, как прекращались междоусобные войны. Поэтому обедневшие и разорившиеся самураи нередко обращали своё боевое мастерство против даймё или даже представителей центральной власти.

Португальское торговое судно в Японии (XVII в.)

Ближе к концу XVIII в. в стране обозначился кризис. В упадок стали приходить хозяйства не только многих самураев, но и даймё. Между тем попадавшие в страну через голландских купцов европейские книги и отдельные технические новинки всё убедительнее говорили о том, что самоизоляция Японии неуклонно увеличивает разрыв между нею и Европой. Назревал вопрос о необходимости «открыть» страну. В этом же были заинтересованы и сильные европейские державы, правда, отнюдь не ради блага Японии.