Найджел Клифф - В поисках христиан и пряностей

Первые суда достигли Лиссабона в начале августа, и известия о том, что они привезли, раз и навсегда упрочило славу Васко да Гамы. «Где бы он ни бывал, – сообщал наниматель Маттео да Бергамо купец Джанфранко Аффаитати находившемуся тогда в Испании венецианцу Пьетро Паскуалиго, – он везде – будь то любовью или силой – добивался всего, чего желал» [505].

10 октября адмирал Индийского океана с победой приплыл в Лиссабон. К концу месяца вернулись по меньшей мере 13 кораблей. Одно судно еще в начале плавания налетело на мель возле Софалы; другое, самое старое и самое маленькое во всем флоте, прибыло домой во время яростного шторма и было вынуждено бросить якорь в пяти милях от Лиссабона. «Дул столь сильный ветер, – сообщал один очевидец, – что порвались все якорные канаты и волны разбили корабль на части, а люди спасались на этих обломках, так что утонули не более четверых» [506]. Кроме них, Васко да Гама не потерял ни одного корабля.

Его успех выглядел тем ярче на фоне бед, постигших его величайшего соперника. Через три месяца после того, как адмирал Индийского океана отправился во второе свое плавание, адмирал Моря-Океана отплыл из Испании в четвертый и последний раз. Когда Христофор Колумб прибыл на Эспаньолу, губернатор проигнорировал его сообщение о том, что надвигается ураган, и не позволил ему войти в порт. Два дня спустя первый испанский флот с сокровищами отплыл из колонии и вошел прямиком в тропический шторм. Двадцать из тридцати кораблей затонули, утащив с собой на дно огромное количество собранного золота и пятьсот человек, включая самого губернатора. Четыре престарелых корабля Колумба нашли укрытие в протоках устья реки, и когда шторм миновал, Колумб отправился исследовать сушу, на которую наткнулся в предыдущее свое плавание. В Панаме он узнал, что всего в нескольких днях пути лежит совершенно новый океан, и решил, что нашел протоку, через которую сможет проплыть прямиком в Индию.

Взяться за поиски этой протоки ему так и не довелось. Избежав одного шторма, его флот попал в другой, еще более яростный. Один из поврежденных кораблей попал в ловушку в реке, и когда на него напали туземцы, Колумбу пришлось бросить судно. Корпуса оставшихся трех были изъедены червями и быстро набирали воду, и едва флотилия подняла паруса для обратного плавания, пришлось бросить еще один корабль. Когда последние два корабля направлялись к Кубе, на них обрушилась еще одна буря, и, чтобы они не затонули, Колумбу пришлось вытащить их на берег на Ямайке. Испанцев на Ямайке не было, и Колумб и его люди там застряли. Один из капитанов купил у местного туземного вождя каноэ и на веслах добрался до Эспаньолы, где новый губернатор тут же бросил его на семь месяцев в тюрьму. Колумб еще торчал на Ямайке, пытаясь подавить мятеж собственной команды и поразив туземцев предсказанием лунного затмения (чем заработал на пропитание матросам), когда Васко да Гама вернулся домой.

Весь двор вышел к морю приветствовать адмирала и сопроводить его во дворец. Он торжественно шел по улицам под звуки фанфар и барабанный бой, предшествуемый пажом, который нес огромную серебряную чашу с золотыми подношениями из Килвы. Придя во дворец, он преподнес гору золота королю Мануэлу.

Впервые ценная дань была привезена домой из какого-либо города восточных сказок. Впервые мусульманский правитель сделался вассалом португальского короля. Впервые у Мануэла появились тысячи христианских подданных в Индии. Сомнения, посеянные тягостной экспедиций Кабрала, были развеяны.

Мануэл воздавал чрезмерные хвалы своему адмиралу, заодно восхваляя себя самого. Васко да Гама превзошел древних. Он напал на «мавров из Мекки, врагов святой католической веры» [507], он заключил нерушимые договоры с двумя индийскими правителями и благополучно привел свой флот домой, «хорошо нагруженный и с большими богатствами». Что до золота из Килвы, Мануэл велел переплавить его на сверкающую дарохранительницу для огромной монастырской церкви, строящейся в Белеме, – богато изукрашенный африканской резьбой и чудесами Востока каменный монумент мощи и прибылей, которые Португалия приобретет за счет пряностей.

Всего несколькими годами ранее Лиссабон был захолустным городом на краю света. Теперь он преобразился в коммерческий центр, способный соперничать с богатейшими гаванями Востока. В его порту теснились корабли трех континентов. Его склады полнились трещащими по швам мешками перца. По его переулкам гремели повозки, нагруженные муслинами и парчой, мускусом и амброй, ладаном и миррой, гвоздикой и мускатным орехом. Полы в его домах устилали персидские ковры, а стены были увешаны восточными занавесями. Со всей Европы сюда стремились поглазеть, купить и приобщиться к очарованию новизны.

Для многих повеяло пьянящим ветром свободы. Соблазн увидеть новые земли, встретиться с новыми людьми и привезти домой поразительные сувениры и даже экзотических животных оказался непреодолимым для европейских искателей приключений, и неиссякаемый поток новых марко-поло бросал свои дома и отправлялся в длительное путешествие на Восток. Это были люди вроде Лодовико де Вартема, покинувшего Болонью в 1502 году ради иссушающей жажды странствий, славы и экзотических сексуальных приключений. Если верить его захватывающим «Путешествиям», де Вартема выдавал себя за солдата-мамлюка в Сирии, сражался с пятьюдесятью тысячами арабов в бытность свою охранником при караване верблюдов, проник в Каабу в Мекке [508]и в гробницу Мухаммеда в Медине, имел страстный роман с женой султана в Адене и приобрел репутацию мусульманского святого, прежде чем вернулся в Европу на португальском корабле.

Но доблестные португальцы открыли путь на Восток не для развлечения сорвиголов. Небольшая страна поставила перед собой задачу монументального масштаба, и выполнение ее только начиналось.

Один итальянский банкир в Лиссабоне утверждал, что Васко да Гама отплыл на восток с недвусмысленным наказом «подчинить всю Индию» [509]своему повелителю. Его железная воля проложила курс десятилетиям безжалостных битв за господство в Индийском океане. Однако Индия перестала быть отвлеченной идеей, сияющим плодом воображения европейцев. Это был огромный субконтинент, одолеваемый собственными внутренними распрями, со сложным многообразием культур и пугающе безразличный к чужеземцам, шебуршащимся у его берегов. Португальцы только-только начали наносить на карты побережье, но материковая часть полуострова оставалась непроницаемой загадкой: таковы были недостатки войны на море.

Правду сказать, банкир несколько забежал вперед. Для Васко да Гамы и его людей Индия была средством достижения цели. И этой целью были головокружительные амбиции Мануэла короновать себя королем Иерусалима, а первым шагом в этом крестовом походе было не завоевание Индии, а изгнание всех ее мусульманских купцов. Да Гама употребил для этого все средства, однако его августейший враг по-прежнему восседал у себя в каликутском дворце, а мусульманские купцы по-прежнему вели свою торговлю. Что до остальных задач, португальцы так и не нашли пресвитера Иоанна, который только и ждал, чтобы отдать под их командование бесчисленные армии, а те немногие христиане, которых они встретили, были слишком слабы и бессильны воевать за дело веры. Еще предстояло перекрыть поток пряностей в Египет, и португальцы даже не приблизились к Красному морю, которое, по их мнению, способно было привести их в Святую Землю. Для всех, кроме самых доверчивых и религиозных фанатиков, было очевидно, что грандиозный план Мануэла потребует невероятных затрат времени, человеческих и денежных ресурсов, что еще глубже затянет Португалию на Восток.