Марк Солонин - Июнь 41-го. Окончательный диагноз

Первый по порядку вопрос связан с пространственным положением частей корпуса к моменту начала войны. Как было отмечено в предыдущей главе, 18–20 июня в соединениях (по крайней мере — в некоторых из них) 6-й Армии и 4-го мехкорпуса начался процесс сосредоточения и выхода войск в исходные районы, определенные планом прикрытия. Однако в 15 МК, непосредственно подчиненном командованию округа (фронта), ничего подобного почему-то не произошло. В результате к утру 22 июня танковые дивизии корпуса находились в местах своей постоянной дислокации: 10-я тд в Золочев, 37-я тд в Кременец, на расстоянии 75 км (по прямой, не по дорогам) друг от друга. При этом артиллерийский полк и зенитный дивизион 10-й тд находились на полигоне близ Янува (100 км к западу от расположения основных сил дивизии), а мотострелковый полк 37-й тд был в Бережанах (100 км юго-западнее Кременец). Понтонно-мостовые батальоны танковых дивизий находились на сборах на р. Днестр южнее Львова.

Боевая тревога была объявлена после фактического начала войны (в 4-45 по докладу мехкорпуса или в 5-45 по докладу 10-й тд). Командиры вскрыли «красный пакет» с заранее составленным приказом Военного совета КОВО от 31 мая 1941 г. Приказ для 37-й тд удалось найти в архивном фонде автобронетанкового управления ЮЗФ. Хотя документ украшен грифом «Особой важности. Совершенно секретно», ничего сенсационного там нет — вполне заурядные задачи, соответствующие общему плану прикрытия округа:

«1. Для прикрытия мобилизации, сосредоточения и развертывания войск КОВО приграничные части получили задачу — упорной обороной укреплений по линии Государственной границы не допустить вторжения противника на территорию округа.

2. 15-й мехкорпус с 1-й ПТАБР (резерв КОВО) сосредотачивается к 24.00 М-1 в районе Соколувка, Золочев, Броды.

3. 37-я тд, изготовившись по боевой тревоге, выступить через 3 часа после объявления тревоги из пунктов [постоянной] дислокации и сосредоточиться к 15.00 М-1 в районе… (далее идет перечень крохотных местечек в 5–10 км юго-западнее Броды)». [201]

К вечеру 22 июня передовые колонны танковых дивизий корпуса вышли на линию шоссе в полосе Олеско, Броды, при этом части 10-й тд прошли по 20–30 км, а части 37-й тд — более 50–60 км. 212-я мд, если верить докладу командования мехкорпуса, выдвинулась из Броды и заняла оборону по правому (восточному) берегу р. Стырь от Бордуляки до верховий.

Исключительная малочисленность немецкой авиации в полосе ЮЗФ позволила совершить этот марш с минимальными (в 37-й тд убито два человека) потерями от ударов с воздуха — и это в ситуации, когда зенитный дивизион 10-й тд оставался в Янув, а зенитный дивизион 37-й тд имел всего одну батарею (4 орудия) 37-мм пушек. Главные «потери» были обусловлены изначальной разбросанностью частей корпуса: 10-я тд выдвигалась без артполка, 37-я тд — без мотострелкового полка, а в артполку дивизии большая часть орудий (21 гаубица калибра 122 мм) была оставлена в месте расквартирования из-за отсутствия тягачей [75].

Исходя из условий местности и наличия дорог ввести в бой 15-й мехкорпус можно было, по меньшей мере, по двум вариантам. Разумный и осторожный вариант заключался в том, чтобы, используя магистральное шоссе Броды, Дубно и проселочные дороги, сосредоточить 15 МК в районе Лешнев, Острув в готовности контратаковать противника у переправ через р. Стырь. Другого пути на восток, кроме как через р. Стырь, у 48 ТК вермахта не было, а схема дорожной сети достаточно убедительно (даже без наличия штирлицев в немецких штабах) подсказывала, что противник пойдет к Берестечко и Шуровице. Решительный и смелый вариант предполагал бы выдвижение корпуса на запад по шоссе Броды, Буск, Львов и после этого, совместно с 4 МК, нанесение сокрушительного удара во фланг и тыл главной группировки противника вдоль одной из двух автомагистралей: Жолкев, Крыстынополь, Сокаль или, еще глубже, Жолкев, Рава-Русская, Томашув, Замостье.

В реальности же было принято другое решение. Никаких пояснений к нему (объяснений такого выбора) обнаружить не удалось. Складывается впечатление, что в штабе фронта посмотрели на карту, обнаружили, что три точки — район сосредоточения 15 МК, Радзехув и Сокаль — лежат на одной прямой, и решительно нарисовали красную стрелку. Далее «стрелка» превратилась в Боевой приказ № 01 штаба 15-го мехкорпуса от 9-00 23 июня. Предполагалось «ударом в направлении Радзехув, Бышув (н.п. в 8 км восточнее Переспа. — М.С. ) , Сокаль уничтожить Сокальскую группировку противника, не допустив отхода ее на западный берег р. Буг». [202]Вот так! Главное — чтоб враг не убежал…

На войне, однако же, кратчайшая дорога «из пункта А в пункт Б» не всегда проходит по прямой. Прежде чем вступить во встречный бой с противником у Радзехува, танковым дивизиям корпуса предстояло пройти 40–50 км по заболоченному лесу, прорезанному множеством мелких речушек. Непростая задача, особенно принимая во внимание отсутствие понтонно-мостовых батальонов и наличие на вооружении 50-тонных танков КВ. Трудно — не значит невозможно. Летом 1944 г. в ходе операции «Багратион» танковые соединения 1-го Белорусского фронта с боями прошли по абсолютному бездорожью белорусского Полесья более 400 км. В июне 41-го танковые части 48 ТК вермахта тоже ведь не по воздуху перелетели из Радзехува до Берестечко, из Берестечко до Дубно. В танковой дивизии — как немецкой, так и советской — абсолютное большинство личного состава находится вне танков, так что было кому заняться разведкой маршрутов продвижения, устройством гатей, переправ, проходов и просек.

Впрочем, и на этот раз «теоретические рассуждения» являются излишними. Возможность пройти 40 км по лесному массиву в междуречье Буга и Стыри была доказана практически, в первый же день войны. В докладе о боевых действиях 10-й тд читаем:

«В 9 часов 50 минут передовой отряд дивизии в составе 3-го батальона 20-го танкового палка и 2-го батальона 10-го мотострелкового полка выступил по маршруту Ожидув (н.п. у шоссе в 6 км западнее Олеско. — М.С. ) , Соколувка, Топорув, Радзехув с задачей ликвидировать авиационный десант противника в районе Радзехув… К исходу 22.6.41 г. передовой отряд занял Радзехув и перешел к обороне на северо-западной и южной окраинах Радзехув». И это еще не все. В тот же день « разведывательный дозор передового отряда в количестве 6 танков, выйдя в район Корчин (н.п. у дороги Крыстынополь, Радзехув в 12 км восточнее границы. — М.С. ) , в 22 часа встретился с противником силой до двух батальонов пехоты с противотанковыми орудиями; в результате боя уничтожено 6 противотанковых орудий противника и до взвода пехоты». [199]

Ранним утром 23 июня передовой отряд 10-й тд вступил в бой с подошедшими к Радзехуву частями 11-й танковой дивизии вермахта. Это был первый танковый бой в полосе ЮЗФ — и последний бой танков 15 МК с танками противника. Бой был неравным. Немецкой танковой дивизии (правда, на тот момент к Радзехуву подошла далеко не вся дивизия) противостоял не мехкорпус, и не одна из его дивизий, а всего лишь один танковый и один стрелковый батальоны, причем танковый батальон был «третьим». Это весьма важное уточнение. По штатному расписанию танковый полк советской танковой дивизии состоял из четырех батальонов. Первый — батальон тяжелых танков (31 КВ), второй и третий — батальоны средних танков (по 51 Т-34 в каждом), четвертый — батальон огнеметных танков (27 ОТ-26 и 11 пушечных Т-26). Но так как во всей 10-й танковой дивизии было только 38 танков Т-34, третьи батальоны были вооружены главным образом легкими танками БТ с противопульным бронированием.