Анатолий Фоменко - О чем на самом деле писал Шекспир

В "Тимоне" господствует мрачное настроение», с. 509.

Как сообщают комментаторы, шекспировская драма «Тимон Афинский» в значительной мере основана на рассказе «античного» Плутарха об афинянине Тимоне. Речь идет о фрагменте в биографии Антония из «Сравнительных Жизнеописаний» Плутарха. Пишут так: «Мы знаем, что ближайшие друзья Шекспира считали "Тимона" его творением и отчасти знаем, откуда автор "Тимона" черпал свой материал…

Канва пьесы заимствована из этого отрывка Плутарха: автор использовал все содержание древнего автора, как по отношению характера Тимона, Апеманта и Алкивиада, так и по отношению к анекдотическим рассказам, приписанным Тимону… Но кроме

Плутарха Шекспир воспользовался сценами, которые он нашел у другого древнего писателя – Лукиана Самосатского», с. 511.

Действие шекспировской пьесы разворачивается в «античных» Афинах, рис. 4.1, рис. 4.2. Но не нужно думать, что это – известные сегодня греческие Афины. Согласно нашим результатам, в некоторых старинных источниках «Афинами» именовали Царь-Град, то есть евангельский Иерусалим. См., например, «Христос и Россия глазами "древних" греков», гл. 1. Это хорошо согласуется с параллелизмом, который мы предъявим в данной главе. То есть здесь у Шекспира под «Афинами» понимается на самом деле Царь-Град (Троя).

В книге «Начало Ордынской Руси», гл. 1, мы обнаружили у Плутарха (жившего якобы около 46—120 годов н. э. [988:00]), достаточно откровенное повествование о евангельском Иуде Искариоте под именем «Тимон».

Рис. 4.1. Афинский Акрополь. Реставрация немецкого архитектора проф. Релендера (Rehlender, род. 1845). Взято из [971], т. 3, с. 529

Скалигеровская версия считает такое абсолютно невозможным: якобы «античные классики» ничего не говорили о евангельских событиях. Тем не менее, наложение Тимон = Иуда нами было обнаружено. Речь идет именно о том плутарховском тексте, о котором шла речь выше. То есть Плутарх описал Иуду Искариота под именем Тимона Афинского. Напомним вкратце наши результаты.

Оказывается в жизнеописании «античного» Антония есть многое из «биографии» Андроника-Христа. Так вот, сразу же после жизни беглеца Антония «среди волн», Плутарх переходит к очень любопытному рассказу, где ярко звучат параллели с Евангелиями. Он посвящает целый раздел «плохому» Тимону. Тому самому, имя которого упомянуто Плутархом в связи с Антонием в рассказе о «жизни среди волн». И действительно, во время бегства Андроника-Христа с ним были апостолы, среди которых находился предатель Иуда. Слова о том, что Антоний, дескать, «сравнивал себя» с Тимоном, принадлежат, скорее всего, позднему редактору. В старом тексте было отмечено, вероятно, что Тимон был рядом с Антонием.

Рис. 4.2. Развалины Парфенона в Афинах. Фотография XIX века. Взято из [971], т. 3, с. 504

То есть Иуда находился рядом с Христом. Кроме того, как мы неоднократно обнаруживали, некоторые старинные авторы путали Христа с Иудой Искариотом. По поводу имени ТИМОН заметим, что оно в данном случае, вероятно, происходит от славянского слова ТЕМНЫЙ, в смысле плохой, черный человек.

Итак, Плутарх пишет: «ТИМОН ЭТОТ… ОСМЕИВАЕТСЯ КАК ВРАГ И НЕНАВИСТНИК ЛЮДЕЙ… Рассказывают, что однажды в Собрании он поднялся на ораторское возвышение и, когда все замолкли, до крайности изумленные, произнес следующие слова: "Есть у меня, господа афиняне, УЧАСТОЧЕК ЗЕМЛИ ПОДЛЕ ДОМА, И ТАМ РАСТЕТ СМОКОВНИЦА, НА КОТОРОЙ УЖЕ НЕМАЛО ИЗ МОИХ ЛЮБЕЗНЫХ СОГРАЖДАН ПОВЕСИЛОСЬ. Так вот, я собираюсь это место застроить и решил всех предупредить – на тот случай, если кто желает УДАВИТЬСЯ: пусть приходит поскорее, ПОКА ДЕРЕВО ЕЩЕ НЕ СРУБЛЕНО". Когда он умер, его схоронили в Галах, у моря, но берег под могилою осел, ее окружили волны, сделав совершенно недоступною для человека… Вот немногие из БЕСЧИСЛЕННЫХ РАССКАЗОВ о Тимоне» [660], т. 3, с. 268.

Трудно не увидеть в этом рассказе Плутарха знаменитый евангельский сюжет об Иуде-предателе, который удавился (Матфей 27:7). На иконах Иуду иногда изображают повесившимся на дереве, рис. 4.3. В Евангелиях, кстати, когда речь идет о деревьях, чаще всего упоминается СМОКОВНИЦА. Отсюда, возможно, происходит известное поверье, что Иуда повесился именно на СМОКОВНИЦЕ.

Далее, у Плутарха вплетено и продолжение евангельского рассказа об Иуде Искариоте. Напомним, что говорит об Иуде евангелист Матфей: «И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился. Первосвященники, взяв сребренники, сказали: непозволительно положить их в сокровищницу церковную, потому это цена крови. Сделав же совещание, купили на них ЗЕМЛЮ горшечника, для погребения странников; посему и называется ЗЕМЛЯ та "землею крови" до сего дня» (Матфей 27:5–8).

Евангельская «земля горшечника», купленная на деньги Иуды, превратилась у Плутарха в участок земли Тимона-Иуды. Причем Евангелия говорят, что земля эта считается нечистой, зовется землей крови. Из слов же Плутарха можно понять, что земля

Тимона НЕЗАСТРОЕНА. Что, вероятно, является отзвуком евангельской «нечистоты земли Иуды».

И наконец, в том же рассказе Плутарха отразились, вероятно, известные евангельские слова Иоанна Крестителя: «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, СРУБАЮТ и бросают в огонь» (Матфей 3:10). У Плутарха сказано, что дерево, на котором «нужно повеситься», еще не срублено, но будет срублено вскоре. Ясно, что дерево, на котором повесился Иуда Искариот, – плохое дерево. В упомянутых словах Иоанна Крестителя, действительно идет речь «о плохом дереве».

Мы видим, что «античный» Плутарх излагает евангельскую историю очень путано, однако яркие штрихи сохранились. Они вполне узнаваемы.

В заключение приведем надгробную надпись Тимона-Иуды, о которой сообщает Плутарх.

«На памятнике было начертано:

"Здесь я лежу, разлучась со своею злосчастною душою. Имени вам не узнать. Скорей, подыхайте, мерзавцы!"

Говорят, что эту надгробную надпись Тимон сочинил себе сам. Другая, ИЗВЕСТНАЯ КАЖДОМУ, принадлежит Каллимаху:

"Здесь я, Тимон Мизантроп, обитаю. Уйди же скорее! Можешь меня обругать – только скорей уходи!"» [660], т. 3, с. 268.

Рис. 4.3. Иуда, повесившийся на дереве. Фрагмент. Евангелие апракос. 1693 год. Взято из [745], т. 7, с. 106

Надпись вполне соответствует евангельскому образу Иуды Искариота. Таким образом, из «Жизнеописаний» Плутарха мы узнаём, что на надгробном памятнике Иуды была некая осуждающая надпись.