Сергей Виноградов - Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда

1 декабря 1904 г. одобренные великим князем Алексеем Александровичем предложения МТК были его председателем Ф. В. Дубасовым определены к исполнению. Однако реализации подверглись не все — мачты «Славы» в итоге остались в неприкосновенности, ограничились только снятием марсов с пулемётами.

«Слава» в Кронштадте, ноябрь 1904 г.

В декабре, по примеру «Бородино» и «Орла», срубили фальшборт у кормовых и носовых 6-дм башен, заменив его леерными стойками. [40] ЦГИАСПб, ф. 1304, оп. 3, д. 701. 5 января 1905 г. состоялось решение управляющего министерством Ф. К. Авелана о снабжении «Славы» четырьмя 40-футовыми паровыми катерами (из них 2 взамен прежних 56-футовых).

На фоне всех этих конструктивных модификаций судьба будущего линкора оставалась не вполне определённой. Обсуждалось его включение, совместно с устаревшими «Императором Александром II», «Памятью Азова» и «Адмиралом Корниловым», а также четырьмя новейшими эсминцами класса «Доброволец», в состав подкрепления — 4-й Тихоокеанской эскадры. Приказом главного командира флота Балтийского моря вице-адмирала А. А. Бирилёва предписывалось с 15 февраля приступить к вооружению кораблей. [41] В то время полное наименование этой должности звучало достаточно громоздко — «Главный командир флота и портов и начальник морской обороны Балтийского моря».

Ситуация с окончанием броненосца осложнилась перспективой остановки достроечных работ, которые велись силами как Кронштадтского порта, так и Балтийского завода, мастеровые которого были командированы на «Славу» из Петербурга. Ввиду событий начала 1905 г. — расстрела 9 января демонстрации рабочих у Зимнего дворца (убито 96 и ранено 333 человека) и начавшейся после этого бессрочной политической стачки, забастовочные настроения появились и у бригад мастеровых-балтийцев, работавших на линкоре. А. А. Бирилёв очень опасался, что в случае распространения забастовки командированных к локауту на «Славе» присоединятся и рабочие Пароходного завода. Это неминуемо срывало сроки ввода корабля в строй. Поэтому «для охраны мастеровых Кронштадтского порта от покушения на их свободный труд» адмирал «предпринял широкие предупредительные меры» и лично ежедневно объезжал все подлежащие вводу в строй корабли. 18 и 19 февраля, прибыв на «Славу» утром ещё затемно, он не обнаружил на корабле ни его командира капитана 1 ранга М. В. Князева, ни вообще никого из офицеров (регламентом допускалось проживание командиров и части офицеров стоявших на паровом отоплении судов на берегу). Разозлённый Бирилёв разразился строгим приказом, запрещающим любые отлучки и предписывающим заниматься только достройкой и вооружением корабля. Одёрнутое командование линкора быстро приняло необходимые меры. Забастовка не состоялась, работы снова обрели надлежащий размах.

Подготовка к кампании шла своим чередом, жизнь на корабле — своим. 5 февраля случилось банальное происшествие — двое нижних чинов, машинист 1-й статьи Иван Теряев и кочегар 1-й статьи Ефим Шадрин, пытались пронести на «Славу» водку, причём осуществляли своё намерение весьма энергично: будучи застигнуты портовым полицейским Вишняковым, они нанесли ему «чувствительные побои», но были задержаны. Обоих понизили в чине до 2-й статьи, а также арестовали «строгим арестом в морской следственной тюрьме на 20 суток каждого». [42] Кронштадтский Вестник. № 38 (5653). 1 (14) апреля 1905 г. С. 1.

Инициативы о различных усовершенствованиях достраивающейся «Славы» рождались не только в МТК, но и поступали от офицеров корабля. Рапортом № 708 от 4 марта 1905 г. её командир М. В. Князев поставил перед МТК вопрос о дополнительном устройстве бронированной кормовой рубки. Необходимость этого следовала из опыта войны. Он показывал, что при явленном в морских сражениях 1904 г. опустошающем воздействии артиллерийского огня на находившихся на открытых позициях дальномерщиков и сигнальщиков, быстро в огромном количестве выбывавших из строя, на корабле очень скоро становится некому определять расстояния до противника и подавать сигналы. Поэтому на основании наряда ГУКиС от 17 марта 1905 г. № 10621 по чертежу № 13348 «кронштадтскому строению» было предписано «изготовить боевую рубку лёгкого типа для защиты дальномерщиков и сигнальщиков на кормовом нижнем мостике, провести из этой рубки переговорные трубы в боевую рубку и центральный пост». [43] ЦГИАСПб, ф. 1304, оп. 3, д. 701. Так «Слава» получила возможность стать вторым (после «Пересвета», который, как флагманский корабль, оборудовался двумя боевыми рубками) линейным кораблём российского флота с двумя броневыми рубками. Этому плану, по не вполне ясным причинам, было, однако, не дано осуществиться.

Следующей инициативой М. В. Князева (рапорт в МТК № 733 от 7 марта 1905 г.) стала его просьба об уменьшении просвета боевой рубки между крышей и вертикальной бронёй с 10 ½ дм до 6 дм (с 267 до 152 мм), а также «о закрытии этого просвета с кормы листом в 1 дюйм». По просьбе МТК ГУКиС был на эти работы дан наряд Балтийскому заводу со сроком исполнения 23 апреля. [44] РГАВМФ, ф. 427, оп. 1, д. 1183, лл. 7, 10. В конце марта на корабле были смонтированы два вспомогательных пародинамо в 640 А, изготовленные московским Центральным электрическим обществом.

С приближением времени таяния льда подходило время проведения приёмных испытаний «Славы» по всем частям. Для этого 5 апреля 1905 г. была образована специальная «Комиссия, назначенная приказом главного командира флота и портов и начальника морской обороны Балтийского моря вице-адмирала Бирилёва» за № 120. Председателем её состоял начальник отряда судов Балтийского моря, назначенных для испытаний, контр-адмирал А. Н. Паренаго. В состав комиссии входили — Корпуса инженеров-механиков флота генерал-майор Линдбек, полковники Абрашкевич и Похолкин, Корпуса морской артиллерии полковник Шульц и подполковник Голубцов, минный офицер лейтенант Страховский, а также Корпуса корабельных инженеров старший помощник судостроителя Утешев. Очередным приказом № 128 главный командир предписывал контр-адмиралу Паренаго немедленно начать испытания на «Славе» башенных установок, динамо-машин и элеваторов.

7 апреля «Славу» ввели в Александровский док. Установка линкора в доке была выполнена успешно, обрадованный Бирилёв телеграфировал в ГМШ: «„Слава“ прекрасно установилась в доке». [45] РГАВМФ, ф. 427, оп. 1, д. 1183, л. 14. Наибольшая погибь флоров составляла не более 20–22 мм, «но и то лишь под дубовыми накладками против жёстких мест корпуса». Сразу после откачки воды приступили к заделке прикильного выреза. К установке «Славы» доковое начальство отнеслось крайне щепетильно — всем был памятен первый ввод в док 22 августа 1903 г. головного линкора серии «Императора Александра III», ознаменовавшийся крупной неудачей: броненосец получил изгиб флоров со стрелкой погиби местами до 130–135 мм. Причины заключались в некорректно составленном чертеже постановки, «излишней доверчивости» доковых мастеров к полученному «официально утверждённому чертежу» и «недостаточной осторожностью» при установке. В апреле 1904 г. проблемы были и у «Бородино», у которого в процессе постановки оказались помятыми некоторые флоры между III и IV стрингерами. Теперь к делу отнеслись с должным вниманием и ответственностью — чертёж установки «Славы» был разработан на основе всесторонней оценки опыта ввода в этот же док весной — летом 1904 г. всех его четырёх собратьев («Князь Суворов» вводился даже дважды — в мае и июле), с запасом, как отмечалось, «высоты клеток на усадку в 2 дюйма». Фактически же размер усадки составил менее 1/16 доли дюйма.