Виктор Сонькин - Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу

Между тем и Пиранези, и архитекторы начала XIX века считали, что эти три колонны принадлежат храму Юпитера Громовержца (который на самом деле стоял на Капитолии, неподалеку). На сохранившемся куске фриза видна надпись estitver. Догадаться, что это фрагмент слова restituerunt , «восстановили», не составляло труда, но по понятным причинам атрибуцию храма такая надпись не облегчала.

Ключ к загадке оказался спрятан в уникальном документе — так называемом Айнзидельнском путеводителе. Это часть средневековой рукописи ix века (времен Карла Великого), которая представляет собой одиннадцать маршрутов для прогулки по Риму из конца в конец, от одних ворот в древних стенах до других. Ученый монах из Германии тщательно отметил все здания и памятники, которые можно было увидеть при движении по каждому из маршрутов, и скопировал надписи на некоторых из них. На нашем храме, например, было написано: «Божественному Веспасиану Августу Сенат и римский народ», а на следующей строчке — «Императоры и цезари Север и Антонин Пий, счастливые Августы, восстановили». Хотя этот документ был обнаружен в швейцарском монастыре Айнзидельн уже давно, с храмом на Форуме его сопоставил археолог Антонио Нибби только в 1827 году.

Стало понятно, что это тот самый храм, который после смерти и обожествления императора Веспасиана начал строить его сын Тит — но достроить не успел, потому что умер всего через два года после отца. Тита тоже обожествили, и строительство закончил его младший брат, третий и последний император династии Флавиев Домициан. Античные источники сообщают, что храм был посвящен и отцу, и сыну (хотя надпись упоминала только отца), так что в некоторых книгах он называется «Храм Веспасиана и Тита».

Практика обожествления императоров началась с Юлия Цезаря и ко времени Веспасиана стала настолько привычной, что циничный и трезвомыслящий император, которому мы обязаны поговоркой «деньги не пахнут», счел возможным иронизировать на эту тему: по свидетельству историка Светония, когда он почувствовал приближение смерти, то промолвил: «Увы, кажется, я становлюсь богом» [9] Пер. М. Л. Гаспарова. (Vae, puto deus fio) .

Фриз храма был украшен бычьими черепами (bucrania) — символом жертвоприношения, который защищал от дурных предзнаменований. Между черепами были изображены разные приспособления для жертвоприношения: шлем, топор, нож, блюдо, кувшин. На этот изысканный пример римского декоративного искусства можно посмотреть в Капитолийских музеях.

За храмом Веспасиана, напротив храма Сатурна, расположен странный памятник, на который редко обращают внимание. Это колоннада из двенадцати невысоких коринфских колонн, образующих неловкий тупой угол «спиной» к Капитолию. Обычно сдержанные авторы архитектурных и археологических путеводителей не жалеют бранных эпитетов для этой — действительно довольно неуклюжей — конструкции.

У этого памятника даже нет твердо устоявшегося названия. Известно, что он был посвящен двенадцати богам. Саму концепцию римляне переняли у греков (греки называли верховных богов «олимпийскими», по предполагаемому месту их обитания — горе Олимп в северной Греции), а укрепилась она, вероятно, во времена войны с Ганнибалом. Когда государству угрожала смертельная опасность, сенаторы и народ обратились к жрецам, которые углубились в священные книги и объявили, что если Рим устоит, то весь приплод первой мирной весны — всех телят, ягнят, поросят и цыплят — надо будет принести в жертву богам. Такой обряд назывался «священная весна» (ver sacrum) . Кроме того, было решено установить на Форуме шесть лож, каждое для пары верховных богов. Тит Ливий указывает эти пары в такой последовательности: Юпитер и Юнона, Нептун и Минерва, Марс и Венера, Аполлон и Диана, Вулкан и Веста, Меркурий и Церера. А старинный поэт Энний сочинил непереводимое двустишие, где распределил олимпийцев по половому признаку: сначала назвал всех богинь, потом всех богов. Это ему удалось только путем сокращения имени Iuppiter до архаической формы Iovis :

Iuno Vesta Minerva Ceres Diana Venus Mars

Mercurius Iovis Neptunus Volcanus Apollo.

Ученый-энциклопедист Варрон в трактате «О земледелии» тоже упоминает «двенадцать согласных богов — только не тех городских, чьи позолоченные образы стоят на Форуме, шесть мужских и столько же женских, но тех двенадцать богов, что больше всего помогают земледельцам». У него это Юпитер и Теллус (богиня почвы), Солнце и Луна, Церера и Вакх, Робиг (отвратитель болезни злаков) и Флора, Минерва и Венера, Лимфа (богиня пресной воды) и Эвентус (бог благополучного исхода).

Археологи предполагают, что изображения богов стояли между колоннами портика. Не совсем понятно, для чего служили семь небольших помещений в глубине, — может быть, шесть из них были предназначены для шести пар богов, может быть, помещений было двенадцать, просто пять из них еще не удалось обнаружить. Дошедшие до нас обломки относятся ко времени правления династии Флавиев. Но портик неоднократно реставрировали и реконструировали.

Последняя античная реконструкция отмечена надписью на архитраве портика, и из нее мы знаем, кто и когда ее организовал: префект города Веттий Агорий Претекстат в 367 году нашей эры. Это очень неожиданная дата для реставрации такого откровенно языческого памятника: в 341 году запретили жертвоприношения, в 356 году языческие храмы были официально закрыты. Тем не менее многие римляне, особенно из числа наследственной аристократии, сопротивлялись победоносному натиску христианства. Претекстат был из числа таких несгибаемых консерваторов (как и его младший друг Симмах — тот, что пытался защитить статую богини Победы в здании Сената). Сохранилась бронзовая табличка, на которой справа отмечены все государственные должности Претекстата (губернатор Лузитании, проконсул Ахайи, префект города), а слева — его религиозные титулы (жрец Весты, жрец Солнца, авгур, иерофант, Отец мистерий).

Претекстат.

Как и Симмах, Претекстат явно не относился к пассивным противникам новой религии. Христианство к концу IV века уже не было исключительно верой обездоленных провинциалов — оно все решительнее шло к тому, чтобы стать тоталитарной государственной доктриной, и от взгляда тогдашних ученых язычников не ускользало стремление христианского священства к роскоши, которое позже таким пышным цветом расцвело именно на римской почве. «Сделайте меня папой римским, и я немедленно покрещусь», — иронизировал Претекстат. Христиане отвечали ему взаимной неприязнью: блаженный Иероним после его смерти с удовлетворением отмечал, что «выбранный консул этого года теперь находится в аду».