Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

Дело в том, что обыкновение нацистов говорить как можно меньше правды лишь выбивает почву из-под ног их собственной защиты.

Ложь всегда была весьма испытанным оружием в нацистском арсенале. Гитлер в «Майн кампф» проповедовал ложь как политику. Фон Риббентроп признавал использование «дипломатической лжи». Кейтель предлагал держать в строгом секрете тот факт, что Германия перевооружалась, с тем чтобы наличие его можно было отрицать в Женеве (ЕС-177). Редер лгал относительно создания нового военно-морского флота в нарушение условий Версальского договора. Геринг просил Риббентропа сообщить «законную ложь» британскому министерству иностранных дел относительно аншлюса и таким образом направлял его по тому же пути, по которому шел сам (ПС-2947). Геринг дал свое честное слово Чехословакии и затем нарушил его (ТС-27). Даже Шпеер предлагал вводить в заблуждение французов для того, чтобы выявить лиц со специальной подготовкой из числа французских военнопленных (Р-124). Но ложь не являлась единственным способом обмана.

Все они говорят лицемерным языком нацистов с тем, чтобы ввести в заблуждение доверчивых. В нацистском лексиконе сардонических эвфемизмов «окончательное решение» еврейской проблемы означает — уничтожение; «особое обращение» с военнопленными — убийство; «превентивное заключение» — заключение в концентрационные лагеря; «обязательная трудовая повинность» — рабский труд, а приказ «занять решительную позицию» или «проводить решительные меры» означает — действовать с необузданной жестокостью.

Прежде чем согласиться с тем объяснением слов, которое дают они, мы всегда должны искать скрытый смысл этих слов. Геринг заверил нас под присягой, что имперский совет обороны никогда не собирался «как таковой». Когда мы представили стенографический отчет совещания, на котором он председательствовал и в основном говорил, он напомнил нам о значении слов «как таковой» и объяснял, что это не было совещание совета «как такового» (я подчеркиваю значение слов «как такового»), поскольку на совещании присутствовали другие лица. Геринг отрицает, что он «угрожал» Чехословакии; он лишь сказал президенту Гаха, что ему « было бы чрезвычайно неприятно подвергать бомбардировке прекрасный город Прагу ».

Помимо явного лицемерия и лживых заявлений имеются также другие извращения истины, заключающиеся в фантастических объяснениях и абсурдных утверждениях. Штрейхер торжественно заявил, что единственным его стремлением в отношении евреев было переселить их на остров Мадагаскар. Причиной для разрушения синагог, успокаивающе заявил он, являлась их уродливая архитектура. Розенберг, по заявлению его защитника, всегда стремился к «рыцарскому разрешению» еврейского вопроса. Когда после аншлюса появилась необходимость устранить Шушнига, Риббентроп пытался убедить нас в том, что австрийский канцлер отдыхал на «вилле».

В ходе перекрестного допроса удалось установить, что этой «виллой» был концентрационный лагерь Бухенвальд. В протоколе имеется масса других примеров лицемерия и изворотливости. Даже Шахт показал, что он также принял нацистскую точку зрения о том, что всякая удачная выдумка — правда. Когда ему во время перекрестного допроса был предъявлен длинный список нарушенных клятв и лживых заявлений, он в свое оправдание заявил следующее: « Я считаю, что можно добиться значительно больших успехов в руководстве людьми, не говоря им правды, чем говоря им правду ».

Такова была философия национал-социалистов. Если в течение ряда лет они обманывали мир и маскировали свою ложь различного рода высказываниями, может ли кто-нибудь удивляться тому, что сейчас, находясь на скамье подсудимых, они продолжают вести себя так, как привыкли в течение всей своей жизни? Вопрос о достоверности является одним из основных вопросов данного процесса. Только те, кого ничему не научили горькие уроки последнего десятилетия, могут сомневаться в том, что те люди, которые всегда играли на слепой доверчивости своих великодушных противников, остановятся перед тем, чтобы сделать то же самое и сейчас.

Именно в свете этих событий подсудимые сейчас просят Трибунал признать, что они не виновны в планировании, осуществлении и составлении ими заговора для совершения длинного списка преступлений и злодеяний.

Они стоят перед этим Судом подобно тому, как стоял запятнанный кровью Гпостер [41] Герцог Глостер — один из главных персонажей трагедий Шекспира «Генрих IV» и «Ричард III». Р.Джексон цитирует диалог из трагедии «Ричард III» между Глостером и вдовой короля Генриха IV. — Прим. сост. над телом убитого им короля. Он умолял вдову так же, как они умоляют Вас: «Скажи, что я не убил». И королева ответила: «Тогда скажи ты, что они не были убиты. Но ведь они убиты, тобой убиты, гнусный раб!».

Признать этих людей невиновными — значит с тем же основанием сказать, что не было войны, не было убийств, не совершалось преступлений.

[Стенограмма заседаний Международного военного трибунала от 26 и 27 июля 1946 г.]

Господа судьи! Как и мой коллега господин Джексон, с которым я не смею надеяться сравниться в лаконичности, убедительности и красноречии, от имени британского обвинения я хотел бы представить Трибуналу некоторые замечания (боюсь, что они окажутся несколько длинными) по поводу тех особенно характерных и необычайных в своей убедительности доказательств, которые, по нашему мнению, доказывают виновность подсудимых.

Хотя в настоящем процессе представители обвинения работали в самом тесном содружестве и согласии и хотя по некоторым вопросам я буду выступать от имени всех обвинителей, мы все считали, что на этой конечной стадии процесса, быть может, даже за счет неизбежного повторения тех же вопросов, каждому из нас следует подготовить свою заключительную речь самостоятельно, чтобы Трибунал и страны, которые мы представляем, знали, на каком основании мы требуем осуждения этих людей. И если окажется, что некоторые из нас будут указывать на одни и те же доказательства, либо мы придем к одним и тем же выводам, как это, несомненно, случится, самое это совпадение, быть может, явится лишним подтверждением того, что, как мы утверждаем, каждый из этих подсудимых виновен с точки зрения закона. Повторяю — виновен с точки зрения закона.

Не подлежит сомнению, что подсудимые принимали участие и несут моральную ответственность за преступления, столь ужасающие, что саму мысль о них воображение отказывается постичь.

Хорошо запомним слова подсудимого Франка, который повторил Вам сегодня утром: « Пройдут тысячелетия, но эта вина Германии не будет смыта ».