Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

Я перехожу к тем вопросам, за которые он и Дениц несут самую непосредственную ответственность. Ведение войны на море являет собой совершенно такое же пренебрежение к праву и к нормам порядочности. Мало существует примеров возможности так подробно проникнуть в мысли двух морских командующих с помощью их документов, как в отношении подсудимых Редера и Деница в данном случае.

Уже 3 сентября 1939 г. германский военно-морской флот в меморандуме, адресованном министерству иностранных дел, стремился получить разрешение топить без предупреждения суда противника и торговые суда нейтральных стран в нарушение Лондонских правил подводной войны, своих собственных правил по взятию трофеев и, разумеется, международного права. Целый ряд документов, изданных в течение следующих шести недель, обнаруживает наличие постоянного давления на министерство иностранных дел со стороны Редера с тем, чтобы добиться его согласия на проведение этой политики.

16 октября 1939 г. Редер представил меморандум об интенсификации морской войны против Англии. В этом документе, декларировав «крайнюю жестокость» как необходимость и намерение уничтожить в кратчайший срок боевой дух Великобритании, Редер заявил:

«Главной целью морской войны является торговое судно и не только вражеское, но вообще всякое торговое судно, идущее по морю с целью снабжения военной промышленности противника, как в отношении импорта, так и в отношение экспорта».

Именно в этом документе содержится позорный пассаж:

«Желательно все принимаемые военные меры основывать на существующем международном праве; однако меры, считающиеся необходимыми с военной точки зрения, в случае если от них можно ожидать решающего успеха, следует применять, даже если они не соответствуют существующим нормам международного права. Поэтому в принципе следует прибегать, обосновывая их какой-нибудь правовой концепцией, к любым военным средствам, способным сломить сопротивление врага, даже если они повлекут за собой создание нового кодекса морской войны».

В другом меморандуме от 30 декабря он призывал к дальнейшей интенсификации операций, особенно в отношении нейтральных стран, « не связывая себя какими-либо концепциями, как, например, объявлением запретных зон ». Далее он предложил, что, поскольку они так или иначе должны вторгнуться в нейтральные государства, не имеет большого значения, если на море они хватят через край. Я цитирую:

«Усиление мер по линии ведения войны на море с политической точки зрения сыграет лишь небольшую роль в общей интенсификации военных действий»

Вы уже, вероятно, заметили, что эти меморандумы о ведении войны на море лишь повторяют точку зрения верховного командования относительно будущей войны, изложенную за полтора года до этого следующим образом:

«В зависимости от того, будет ли применение действующих правил ведения войны создавать большие преимущества либо причинять большие неудобства, воюющие нации будут либо считаться в состоянии войны с нейтральными государствами, либо нет».

Было ли это простым совпадением? Во всяком случае таким был план, изложенный Редером и исполнявшийся Деницем. С самого начала штаб военно-морских сил не имел ни малейшего намерения соблюдать законы ведения войны на море. Аргумент защиты, заключающийся в том, что потопление союзных торговых судов без предупреждения оправдывается действиями союзников, столь же неоснователен, сколь и утверждение, что потоплению нейтральных торговых судов при их появлении предшествовало предупреждение, что соответствовало требованиям международного права. Вы видели, какие расплывчатые и неопределенные предупреждения делались нейтральным судам, а также знакомились с меморандумом штаба военно-морских сил, который показывает, что эти предупреждения намеренно делались в таких общих выражениях потому, что Редеру было известно, что задуманные им планы действия против нейтралов были совершенно незаконными. Мне нет необходимости напоминать Вам документ, в котором говорится, что приказы должны передаваться устно, о фальшивой записи в судовом журнале, о том самом методе, который был использован в Деле с «Атенией», или о записи в дневнике самого Редера, в которой говорилось, что следует топить тщательно опознанные нейтральные суда во всех тех случаях, когда применение электроторпед даст немцам возможность утверждать, что судно в действительности наскочило на мину.

Вы можете найти подтверждение этому в опровержениях, подготовленных Редером в ответ на протесты норвежского и греческого правительств по поводу потопления «Томаса Валь-тона» и «Гаруфалии», и в неохотном признании в связи с потоплением «Детфорда». Все эти суда были потоплены в декабре 1939 года одной и той же подводной лодкой. Ничто не раскрывает лучше цинизм и оппортунизм, с которым Редер и Дениц относились к нормам международного права, чем контраст в их отношении к потоплению испанского судна в 1940 году и в сентябре 1942 года. В 1940 году Испания ничего не значила для Германии, в 1942 году она приобрела значение.

Не требуется снова повторять подробности о различных мерах, последовательно принятых во время введения в действие политики потопления судов без предупреждения, но существуют два момента в ведении этими двумя подсудимыми морской войны, которые я подчеркиваю. Во-первых, они продолжали уверять мир, что не нарушают Лондонских правил и своих собственных правил взятия трофеев. Причина тому явствует из меморандума Редера от 30 декабря 1939 г., в котором он заявил:

«Настоятельно следует возразить против публичного объявления о проведении усиленных мероприятий по ведению морской войны для того, чтобы снова не запятнать военно-морской флот в глазах истории позорным пятном — ведением неограниченной подводной войны»

Это, как Вы видите, является одним из моментов общего плана. Этот же самый аргумент был выдвинут Иодлем и Деницем в феврале 1945 года в поддержку политики нарушения Женевской конвенции вместо объявления всему миру об отказе Германии от этой Конвенции. Здесь мы снова сталкиваемся с доктриной военной целесообразности: если Германии выгодно нарушать какой-нибудь конкретный закон, это нарушение всецело оправданно. Но производить его следовало так, чтобы об этом никто не знал и мировое общественное мнение не могло бы осудить его.

Не следует думать, что, вводя практику потопления судов без предупреждения и игнорируя законы ведения морской войны, Редер был более решителен, чем Дениц. Защищая себя, Дениц делал усиленные попытки объяснить задним числом свой приказ от 17 сентября 1942 г. Поэтому я прошу Трибунал вспомнить его содержание: