Владимир Мединский - Война. Мифы СССР. 1939–1945

Замечательный писатель, фронтовик, Герой Советского Союза В. В. Карпов записал мемуары своего коллеги по войне — Николая Михайловича Трусова [382].

15 мая 1945 года маршал Жуков вызвал Трусова (вот уж неудачная фамилия для начальника разведки фронта!) к себе. Задание Ставки: арестовать правительство Деница.

Преемник Гитлера Дениц перебрался в город Фленсбург, где развернул явно не капитулянтскую активность. Он сформировал правительство, претендуя на то, что представляет всю Германию и будет вести ее новую послевоенную политику…

Дениц и его окружение оказались в английской зоне оккупации, недалеко от границы с Данией. В порту стояли немецкие военные корабли с неразоруженными экипажами, и вообще, здесь, как говорится, не ступала еще нога победителей. Английские войска в эту зону даже не входили, они спешили на восток, навстречу Советской Армии, чтобы успеть несмотря на договоренности в Ялте — де-факто занять побольше немецкой территории.

И вот вам картинка. В зону, по-прежнему занятую вермахтом, въезжают 20 автомобилей — «виллисы», наши газики, разномастные трофейные легковушки. За рулем — советские офицеры, все при орденах. Сам Трусов в генеральской форме. Все спокойные и доброжелательные. Никто не знает, удастся ли вернуться живыми.

«Оказавшись за Кильским каналом, мы как бы попали в довоенную фашистскую Германию, — рассказывал Трусов Карпову. — Всюду фашистские указатели, кругом свастика, фашистское приветствие поднятием руки и масса немецких военных в сухопутной, эсэсовской и морской форме, все при орденах, со знаками различия.

В Фленсбурге работали магазины, оживленное уличное движение регулировали пожилые полицейские в форме, которую они носили при Гитлере. Экипажи немецких кораблей жили обычной жизнью, сходили на берег, возвращались из городского отпуска.

Нам тогда показалось, что нацистам оставлена эта территория преднамеренно, что им дается возможность сохранить кадры, переждать „ненастье“. Это был какой-то музей не восковых, а живых фигур, и не только фигур, но и фашистских порядков, образа жизни».

На 17 мая там продолжало функционировать верховное главнокомандование фашистской Германии (ОКВ) во главе с Йодлем. В кабинете Деница висел портрет Гитлера, а гостей новоиспеченный «глава государства» приветствовал традиционным нацистским жестом.

Наши встретились с союзниками, потребовали немедленно немцев разоружить и интернировать в лагеря, а руководителей — арестовать как военных преступников. Англичане заныли: якобы нет сил для такой большой операции. Возможно, мол, вооруженное выступление курсантов немецких морских школ и эсэсовских подразделений… Вы же не хотите мятежа, товарищи? Чтобы нас тут всех перерезали морскими кортиками и эсэсовскими кинжалами?

Но наши были непреклонны. Пришлось англичанам организовывать разоружение. 23 мая были арестованы Дениц с Йодлем и еще 200 высокопоставленных нацистов. Аресты проходили одновременно по всем известным адресам, производили их англичане. Но в каждой группе был советский представитель — для контроля.

Попутно члены нашей миссии метнулись в Бельгию, куда англичане успели вывезти немецкий разведархив по Красной Армии, и изъяли там три больших ящика с секретными бумагами. В самом Фленсбурге по ходу дела добыли бесценные карты минных полей на Балтике.

Метнулись в другую сторону — уточнить обстоятельства смерти Гиммлера и провести опознание. Он, гадина, он. Выяснилось, что задержали в английской зоне его… русские. Бывшие военнопленные Иван Сидоров из Саратова и Василий Губарев из Рязани находились в патруле при английской комендатуре и остановили за нарушение комендантского часа трех неизвестных. Один из них и оказался Гиммлером.

Дениц Карл (1891–1980)

Адмирал. Преемник Гитлера, рейхспрезидент в течение 20 дней

Успел отметиться уже в Первую мировую, когда получив в свое распоряжение подлодку, начал охоту на гражданские суда противника. Был взят в плен англичанами, в лагере симулировал сумасшествие и был выпущен.

Всегда был ярым сторонником Гитлера. В войну подводные лодки Деница, стаями без разбора охотились на все, что движется, наводя ужас на моряков. Именно его, адмирала и командующего ВМФ, Гитлер назначил перед смертью своим преемником (забрав это звание у Геринга). Дениц попытался сформировать правительство, потом после ареста умело защищался в Нюрнберге, представляя себя рядовым винтиком военного механизма, в своих действиях якобы нисколько не отличавшимся от командующих союзных флотов. Получил 10 лет.

Написал книги: «Десять лет и двадцать дней» (1958), «Моя захватывающая жизнь» (1963), «Германская военно-морская стратегия во 2-ой мировой войне» (1968)

Но главное — советский разведчик Трусов без боя — «снял с должности» президента Германии и уничтожил штаб всей германской армии!

Гросс-адмирал Дениц отсидел по приговору Нюрнбергского трибунала в тюрьме Шпандау почти 10 лет. Выйдя на свободу, издал обширные воспоминания под броским заголовком — «Десять лет и двадцать дней». В книге он рассказывал про то, как 10 лет командовал флотом, а потом 20 дней был главой Германии.

За то, что не больше, скажем спасибо упорству и храбрости Николая Трусова.

Сталин был грузином и любил тосты. Это тот случай — прямо скажем, достаточно редкий, — когда стереотип совпадает с реальностью на 100 %. Есть даже целое научное исследование, которое так и называется: «Застольные речи Сталина» [383].

25 мая Сталин произнес тост «За русский народ!» Стенографический отчет свидетельствует: на приеме в Георгиевском зале Кремля прозвучал 31 тост, в которых шла речь о 45 людях. Далеко за полночь Сталин поднял последний тост. Он короткий, но продолжался почти полчаса — из-за оваций. Все было потом напечатано в «Правде» в несколько сокращенном и приглаженном — политкорректном, сказали бы сейчас, — виде. Касается это и застольной речи вождя. Приведу ее в полном, стенографическом варианте.

«Товарищи, разрешите мне поднять еще один, последний тост.

Я, как представитель нашего Советского правительства, хотел бы поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа. ( Бурные, продолжительные аплодисменты, крики „ура“ ).

Я пью, прежде всего, за здоровье русского народа потому, что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза.

Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне и раньше заслужил звание, если хотите, руководящей силы нашего Советского Союза среди всех народов нашей страны.