Сергей Захаревич - Большая кровь

Оказывается, она, армия эта, выжидала удобного момента для нападения на СССР. Отчего ж не напала зимой 1941-го, когда немцы под Москвой стояли, или летом 1942-го, когда Вермахт до Волги с Кавказом дошел? Моменты были самые что ни на есть удобные. Ан нет. Экономически придавленным западными державами японцам было не до сибирских территорий, оттого они и и ключ ил и с СССР пакт о нейтралитете 13 апреля 1941 года.

Анализ группировки Квантунской армии и подчиненных ей соединений, по состоянию на август 1945 года, показывает следующую картину.

Никаких развернутых у советских границ японских армий не было в помине, если не считать некоторые крупные гарнизоны оборонительных районов, располагавшихся в узлах немногочис-ленныхтранспортных магистралей (советские группировки, действовавшие, как обычно, вдоль дорог, потом в эти укрепрайоны аккуратненько и уперлись).

Основные силы Квантунской армии были повернуты лицом на юг, а к СССР, соответственно, спиной. 4-я отдельная армия состояла из гарнизонов в районах Хайлара, озера Далайнор, Хэйхэ и Цикэ. Войска 1-го фронта состояли из множества тыловых гарнизонов, разбросанных по всей Маньчжурии. 17-й фронт и 5-я воздушная армия располагались в Корее (основные силы на линии Сеул — Пхеньян — Хамхын) опять-таки спиной к СССР, с задачей воспрепятствовать высадке англо-американцев в «Стране утренней свежести» с моря.

Основные силы 3-го фронта располагались, снова спиной к СССР, вдоль побережья Желтого моря и далее в направлении китайского фронта: Шэньян (Мукден)—Ляодунский полуостров— Цзинчжоу — Чэндэ — укрепленный район Чжанбэй — Калган. Сюйюаньская армейская группа была развернута вдоль железнодорожной магистрали Хух-Хото, примыкала к УРу Чжанбэй —

Калган, исключительно против 8-й НРА Китая, непосредственно содействуя частям Северного фронта, действовавшего, в свою очередь, против китайцев.

На всем протяжении монгольской границы от Эрляня до Большого Хингана (почти 700 км) не было вообще никаких японских войск, даже оборонительных районов на границе, вплоть до укрепленного района Халун — Аршан. Ближайшие войска на этом направлении — «грозные» части государства Маньчжоу-Го и еще более «могучие» войска Внутренней Монголии под командованием такого грозного «воеводы», как князь Дэ Ван, располагались на удалении в 150—400 км от советско-монгольских границ.

Проще говоря, Маньчжурия была тыловым районом японских войск, ведущих войну с армией Чан Кайши гораздо западнее и южнее. Львиную долю «грозной» Квантунской армии составляли гарнизоны крупных населенных пунктов и части пограничных укрепрайонов. Армейские же соединения 3-го и 17-го фронтов были повернуты лицом на юг и юго-запад — против китайцев и американцев. Японцы, свято уповая на пакт о нейтралитете, не ждали от Сталина «подлянки», а большая часть советской и монгольской фан иц не была прикрыта ничем. То есть Маньчжурская операция явилась аналогом «освободительного похода» 1939 года в Польшу, когда всю главную «работу» проделала другая сторона, а РККА явилась на готовенькое.

В ходе Маньчжурской операции советские войска с основными силами (да и с армейскими частями вообще) японской императорской армии так и не столкнулись, имея дело лишь с отдельными гарнизонами и кое-где еще со смертниками. Когда же после советского удара в спину (удара, отмечу, вполне в духе самих японцев) самые боеспособные соединения Квантунской армии (44-я и 30-я армии, а также 17-й фронт) стали перегруппировываться для действий против СССР и организовывать оборону по линии река Ляохэ — Чанчунь — Цзилинь — Унги, последовало выступление императора Японии Хирохито (15 августа) с призывом к нации «вынести невыносимое» (о фактической капитуляции) — и японские войска стали сдаваться.

Квантунская армия сдалась советским войскам, так толком с ними и не повоевав. «Когда император подписал капитуляцию, японцы начали сдаваться в плен» (Война и мир Льва Журина. Газета «Советская Белоруссия», 19.08.2005).

Маньчжурская операция состояла из отдельных стычек, в которых советские войска потеряли основную массу из официально признанных 15 тысяч убитых, умерших, пропавших без вести.

Если бы не американцы — хлебать бы товарищу Сталину кровавую кашу и в Маньчжурии, наверняка не один десяток тысяч душ уложил бы он на пути Красной Армии к Корее да Квантуну.

Обратите внимание на сроки занятия ключевых городов — советские войска вступили в них уже после обращения императора к войскам сложить оружие: в Харбин вошли 18 августа (на

3-й день после фактической капитуляции японцев), в Чанчунь (штаб Квантунской армии), Цзилинь и Мукден — 19-го, в Далянь (Дальний) и Люйшунь (Порт-Артур) — 22-го, а в Пхеньян — вообще 24-го. Пока японцы повсеместно по всему Тихому океану складывали оружие, Сталин втихую просовывал свои войска (без всякого боя) все дальше и дальше на юг. Он и Корею бы всю захапал (что совершенно не было оговорено в Потсдаме), не «тормозни» его американцы на 38-й параллели. Он и часть Японии собрался оккупировать, не вышвырни его оттуда союзники.

«Когда вышли к проливу Лаперуза, нас посадили на транспортный корабльдля десанта на Хоккайдо. Солдат разместили на нижней палубе, лошадей — на верхней. Всю ночьлошади от борта до борта по палубе скакали. Когда показались сопки Хоккайдо, прибежал штабной солдат, сказал: оккупации не будет» (там же).

Сталин очень хотел вернуть под свой «красный скипетр» Маньчжурию, Корею и Южный Сахалин — прежние сферы русского влияния. А посему плевать он хотел на всяческие пакты, вовсе не верностью союзническому долгу руководствовался. Япония к моменту вступления в войну с ней СССР была уже вдрызг разбита, момент для нападения подоспел самый подходящий. А когда 6-го американцы вывалили на Хиросиму атомного «малыша», промедление стало смерти подобно — Квантун мог уйти обратно к Чан Кайши, Корея — к американцам, так что мешкать было никак нельзя.

«Мы учитывали, что Квантунская армия за лето 1945 года удвоила свои силы. Японское командование держало в Маньчжурии и Корее две трети своих танков, половину артиллерии и отборные императорские дивизии» (Василевский А. М. Дело всей жизни. Мн., 1984, с. 491).

Ага, как же. Так, одна из этих «отборных» дивизий — 23-я, та самая, с которой войска Жукова в августе 1939 года дрались на сопке Ремизова, еще в ноябре 1944 года была переброшена из Маньчжурии на Филиппины (на 9 транспортах с 5 кораблями охранения и авианосцем «Синъё» в конвое). К несчастью для японцев, конвой этот проходил через район, где находились сразу две «волчьи стаи» американских подводных лодок. В результате были потоплены авианосец «Синъё» и четыре транспорта (пятый получил тяжелые повреждения), что серьезно ослабило 23-ю дивизию еще до прибытия на Филиппины.