Алина Ребель - Евреи в России: самые влиятельные и богатые

Конец XVIII в. ознаменовался еще одним немаловажным нововведением в жизни евреев в России. Они перестали быть «жидами». Как мы отмечали в первой главе, слово «жид» изначально в славянских языках не имело обидной коннотации, а было лишь обозначением принадлежности к определенной национальности. Феликс Кандель утверждает, что во многих документах уважаемых евреев называли «жидами» и добавляли при этом весьма лестные титулы.

Впервые в официальных документах слово «еврей» употребляется после первого раздела Речи Посполитой, в прокламации нового генерал-губернатора Белоруссии, графа Захара Григорьевича Чернышева. Едва захватив положенные территории, российское правительство решило показать коренному населению свои добрые намерения. Для этого Чернышев распространил прокламацию, известную под названием «Плакат», в которой обещал свободу вероисповедания, гарантировал сохранение имущественных прав, прерогатив и привилегий.

К концу правления Екатерины Великой почти во всех документах слово «жид» заменяют словом «еврей». Поговаривают даже, что государыня издала на этот счет специальный указ.

Джон Клиер приводит в своей книге эпизод, случившийся в 1787 г. Во время посещения города Шклова императрицей десять старейшин еврейской общины якобы обратились к ней с прошением. «Они хотели, чтобы в официальных документах их не называли „жидами“, так как это обидное наименование, а применяли бы „более возвышенное библейское слово“ – евреи, – пишет Клиер. – Екатерина якобы издала соответствующее постановление, но в законодательных актах ее правления нет и следа такого документа». По версии других историков, к государыне обратился с просьбой упразднить слово «жид» любимец князя Потемкина, крупный купец и землевладелец Иошуа Цейтлин.

Так или иначе, но слово «жид» начиная с конца XVIII в. приобрело весьма негативную окраску, стало оскорбительным. И хотя в государственных документах евреев уважительно называли «евреями», в литературе, письмах и многих других частных документах широко употреблялось слово «жид». Интересно и то, что в дореволюционных изданиях толкового словаря Владимира Даля слова «еврей» нет вовсе. Зато есть статья «Жид, жидовин, жидюк, жидюга, жидовье», которая гласит: «Старинное народное название еврея. Презрительное название еврея».

Судьбу еврейского народа в России в XVIII в. лучше всего, пожалуй, охарактеризовал князь Сергей Дмитриевич Урусов в своих «Записках губернатора»:

«Пути, по которым русское правительство водило в течение полутораста лет русских евреев, поистине неисповедимы. Если, с одной стороны, еще в XVIII в. одна из русских императриц „не ожидала от врагов Христа интересной прибыли“, то в том же столетии ее преемница видела в евреях тех „средняго рода людей, от которых государство много добра ожидает“, указав им обращение к занятиям „торгами и промыслами“. Евреев то звали в Россию, то изгоняли, а в конце концов Россия и вовсе стала местом локализации едва ли не самой большой еврейской общины в мире. Что, впрочем, не принесло евреям особого счастья ни в XVIII-м, ни в последующие века. С точки зрения бизнеса еврейское население в Российской империи не то чтобы процветает, как видим. Единственным реальным способом заработать остается торговля, однако виной тому не только угнетенное положение евреев, но и недоразвитая система торгово-промышленных отношений в стране. Банковская система, биржи, развитие промышленности – все это ждет Россию только в XIX в.».

Князь Сергеи Дмитриевич Урусов

Однако, несмотря на общее неблагоприятное социально-экономическое положение евреев в России, уже в XVIII в. в стране появляются бизнесмены еврейского происхождения, проявившие себя не только (и не столько) в национальной среде, но и вписанные в историю Российской империи, особенно в историю ее экономики. О них и поговорим далее.

Одна из самых заметных еврейских фигур в финансовой и политической жизни России XVIII в. – конечно, Леви Липман. Его судьба примечательна множеством фактов. Но первый и самый удивительный для нас заключается в том, что Леви Липман «был единственным некрещеным евреем при Императорском Дворе» (здесь и далее цитируется статья Льва Бердникова «Казус Липмана»).

Биография Леви Липмана до его прибытия в Россию мало известна. Судя по некоторым данным, он родился в конце XVII в. в Курляндии. Первое упоминание о Липмане историки нашли в документах 1721 г.: «Проехал почтой из Ревеля в Петербург голицынский придворный жид Липман». Есть в этой записи ошибка – Липман никакого отношения к князю Голицыну не имел. Скорее всего, виной тому обычная невнимательность: «голштейнский» было прочитано как «голицынский». Поскольку если Липман на тот момент и был чьим-то «жидом», то именно герцога Голштейна-Готторпского Карла Фридриха (1700–1739).

Карл Фридрих был отпрыском шведских королей, а Липман оказался в нужное время в нужном месте. Герцог, в отличие от своих современников, которые с трудом выносили иноверцев, подобными фобиями не страдал, и с удовольствием пользовался финансовыми талантами Липмана. Благодаря приближенности к Карлу Фридриху, Липман оказался в России, когда летом 1721 г. тот по личному приглашению императора Петра Великого с помпой прибыл в Санкт-Петербург.

Петр рассчитывал, что герцогу со временем будет принадлежать шведский престол, и спешил выдать за него свою старшую дочь Анну. Герцог привез в Россию огромную свиту, причем Липман был в ней вовсе не единственным иудеем. Шведский Двор вынужден был просить для них специального разрешения на въезд в страну, поскольку, как мы писали выше, иудеям пребывание в России было запрещено. Но разрешения были получены, и Леви Липман благополучно пересек границу в составе богатой свиты герцога, чтобы остаться здесь навсегда.

Шведскому герцогу приглянулась Россия. Он пробыл здесь долгие шесть лет, успев за это время жениться на старшей дочери императора Анне и стать членом Верховного тайного совета. Не отставал от своего патрона и Леви Липман, который быстро сориентировался в обстановке и за те же шесть лет своего пребывания в России сумел стать нужным многим важным людям при российском дворе. Пожалуй, самым судьбоносным в жизни финансиста Липмана было знакомство его с вдовствующей герцогиней Курляндской Анной Иоанновной.

Карл Фридрих Голштейн-Готторпский