Хрестоматия по истории СССР. Том1.

А князя великого Василия в понедельник в ночь на мясопустной неделе, февраля 14, привели в Москву и посадили на дворе Шемякине, а сам князь Димитрий стоял на дворе Поповкине. В среду на той же неделе, на ночь ослепили князя великого и отослали в Углич с его княгинею, а мать его великую княгиню Софью послали в Чухлому. Услышав об этом, князь Василий Ярославич побежал в Литву, и с ним князь Семен Иванович Оболенский, а остальные дети боярские и все люди били челом служить князю Димитрию, и он их привел к присяге. Один Федор Басенок не захотел ему служить. Князь же Димитрий велел возложить на него тяжкие оковы и держать за стражею. Он же подговорил своего пристава, освободился из оков и бежал в Коломну, и там прятался у своих друзей; и многих людей подговорил бежать с собой, и, пограбив коломенский уезд, побежал в Литву с многими людьми и прибежал в Брянск к князю Василию Ярославичу, а тот Брянск, да Гомель, да Стародуб, да Мстиславль и иные многие места дал король князю Василию Ярославичу в вотчину. И князь Василий Ярославич дал Брянск князю Семену Оболенскому да Федору. Басенку. А князь Димитрий, услышав, что дети великого князя находятся в Муроме со многими людьми, не захотел на них послать войско из боязни, потому что все люди возмущались его княжением и на него самого замышляли, желая видеть великого князя Василия на государстве. Князь же Димитрий, замыслив так, призвал к себе епископа Рязанского Иону в Москву. Когда же тот пришел, обещал ему митрополию и начал ему говорить: «отче, пошел бы ты в свою епископию, в город Муром и взял бы детей великого князя на свою епитрахиль, а я рад их жаловать, отца их великого князя выпущу и дам ему достаточную вотчину, чтобы ему можно было жить». Владыка же Иона пошел в Муром на судах, и с теми речами князя Димитрия пришел в Муром и начал говорить речи его боярам детей великого князя, трем князьям Ряполовским и остальным. Бояре же много о том думали и решили так: «если мы ныне епископа не послушаем, не пойдем к князю Димитрию с детьми великого князя, то он возьмет город с бою, а захватив их, сделает им, что захочет, так же и отцу их великому князю и всем нам, и для чего будет служить наша твердость, если не послушаем епископа». И сказали они владыке Ионе: «если пришел с такими словами от князя Димитрия к нашим государям, детям великого князя, да и к нам, то мы сами не осмелимся так сделать, чтобы отпустить детей великого князя без подкрепления (клятвой); иди в соборную церковь рождества пречистой и возьми их Из пелены (у образа) пречистой на свою епитрахиль, тогда отпустим их с тобою и сами с ними пойдем». Владыка же Иона обещал так сделать, вошел в церковь и начал молебен пречистой; и совершил молебен и взял их из пелены пречистой на свою епитрахиль, и пошел с ними к князю Димитрию в Переяславль (Рязанский), где он тогда находился, а в Переяславль пришли месяца мая в 6 день. Князь же Димитрий несколько почтил их, лицемерно призвав их к себе на обед и одарив, а на третий день после того с тем же владыкою Ионою послал их в Углич к отцу в заточение. Иона же дошел с ними до их отца и, оставив их там, возвратился к князю Димитрию, который велел ему идти в Москву и сесть на митрополичьем дворе. Иона так и сделал.

А Ряполовские, князь Иван и братья его князь Семен и князь Димитрий, услышав, что князь Димитрий Шемяка изменил своему слову во всем и солгал владыке, начали думать, как бы освободить великого князя. Были же тогда в том заговоре с ними князь Иван Васильевич Стрига, да Иван Ощера с братом Бобром, Юшко Драница и иные многие дворовые дети боярские великого князя; с ними же в заговоре был Семен Филимонов с всеми детьми боярскими, да Русалка, да Руно, и иные многие боярские дети, и назначили себе срок всем быть под Угличем на петров день в полдень. И Семен Филимонов со всеми своими на тот срок пришел, а про Ряполовских стало известно князю Димитрию, и они не посмели пойти к тому сроку под Углич, но пошли за Волгу к Белоозеру. А князь Димитрий послал за ними из Углича войско с Василием Вепревым, да Федора Михайловича послал за ними со многими отрядами, а срок у них был сойтись вместе на устье Шексны у Всех святых. И Федор не поспел к Василию, а Ряполовские, обернувшись на Василия, разбили его на устье Мологи. А Федор в ту пору перебрался за Волгу на устье Шексны со всеми своими отрядами, а Ряполовские получили вести о нем и возвратились на него. Федор же, увидев их, побежал за Волгу, а Ряполовские пошли по Новгородской земле к Литве и пришли к князю Василию Ярославичу в Мстиславль.

А Семен Филимонов со всеми своими пошел от Углича к Москве, ничего о них не зная, один Руно ушел от него вслед за Ряполовскими. И как пришли князья Ряполовские да князь Иван Стрига и остальные многие дети боярские, прежде писанные и неписанные, начали говорить с князем Василием Ярославичем, как бы освободить великого князя. А князь Димитрий, видя, что ради великого князя многие люди отступают от него, послал за епископами и начал совещаться с князем Иваном, епископами и боярами, выпустить ли его или нет. А владыка Иона каждый день не переставал говорить: «неправду сделал, ввел меня, в срам и в грех, следовало тебе великого князя выпустить, а ты и детей его с ним посадил; а мне ты дал свое слово, а они меня послушали, а нынче я во всей лжи (виноват), выпусти его, сведи с моей души и с своей (грех). Что он может сделать слепой, а дети у него малые, а еще возьми с него присягу перед крестом и епископами». Много же и иного говорил. Князь же Димитрий много думал и решился выпустить великого князя и дать ему вотчину, чем бы ему можно было жить.

Иосафат Барбар о, происходивший из дворянской венецианской фамилии, в 1436 г. предпринял путешествие в Тану (ныне Азов), бывшую одной из итальянских колоний на берегах Черного и Азовского морей. Здесь он прожил 16 лет, наблюдая быт стран, лежащих у Черного и Каспийского морей. С 1471 по 1479 г. Барбаро был венецианским послом при персидском дворе. Это расширило круг его наблюдений. Его «Путешествие в Тану» было издано впервые в 1543 г. Отрывки из «Путешествия» Барбаро берутся из издания «Библиотека иностранных писателей о России», т. I, иждивением М. Калистратова, трудами В. Семенова, СПБ 1836.

Вслед за отъездом хана потянулся весь народ его с своими стадами. Сначала появились табуны лошадей, числом до 60, 100, 200 и более; за сим стада верблюдов и быков, а наконец, и мелкий скот. Это продолжалось ровно шесть дней, и в течение этого времени все пространство степи, какое только можно было окинуть глазом, было усеяно людьми и животными, беспрестанно двигавшимися взад и вперед. Не надобно забывать, что тут тянулось одно только крыло орды; из сего можно заключить, какова была средина ее. Мы целый день стояли на городских стенах (ибо ворота были заперты), так что к вечеру утомлялись до бессилия от продолжительной стражи…