Хрестоматия по истории СССР. Том1.

…вашим покровом, с помощью вашей и содействием, Давидов — Багратониан, над абхазцами, грузинами, карабахцами и кахетинцами боговенчанный царь царей Александр [98]усердствовал и пожелал, дабы ваши деревни освободить от всяких требований. Явился с прошением державец вашего храма, наш духовник, Тифлисо-Манглисский [епископ] Иоанн, и представил нам древние грамоты на свободу и тарханство 3, ныне мы их возобновили и утверждаем, даруя принадлежащим в доход храма вашего деревням, крестьянам и вотчинам тарханство и свободу от всех требований и повинностей; не взимать с них ни денежной подати, ни плуга, ни в пользу конюших, ни казначейских, ни рабочих, ни коровы на убой, ни поросенка, ни курицы, ни сырных продуктов, — словом, не взыскивать никакой подати, ни большой, ни малой, и нашим служителям не являться в ваши доходные вотчины, где бы ни были таковые, ни с какими требованиями. За сие наш богомолец и духовник, Тифлисо-Манглисский [епископ] Иоанн учредил две поминальные обедни за нас: одну в день архангелов, другую в день св. Саввы, которые и должны быть совершаемы всякий год в поспешение царства нашего и во спасение души нашей самим державцем вашего храма Тифлисо-Манглисским [епископом] Иоанном, а после него его преемниками без упущения. Если же кто лишит меня поминовения, тот да будет судим вами [т. е. богородицей] за наши грехи и вины пред лицом сына вашего и бога нашего. Затем, кто сие тарханство, издревле дарованное вашим деревням, крестьянам и имениям и ныне нами подтвержденное, нарушит и обложит их чем-либо, малым или большим — будут ли то преемники наши цари и царицы, или из другого рода старший, либо младший адамова происхождения, в какую бы перемену времени и обстоятельств это ни случилось, — все его учреждения духовные и блага плотские разрушь и соделай того ответчиком за мои грехи и вины в день Страшного суда. Написана грамота сия в 129 год хроникона [1441 г.] 29-го индикта царствования нашего рукою гостеприимна и придворного нашего книжника Клими Каклачадзе.

В 1403 г. Рюи Гонзалесде Клавихо был отправлен в качестве одного из послов Кастильским королем Генрихом III к Тимуру. Клавихо составил подробное описание всего своего путешествия. В первый раз «Дневник Клавихо» напечатан в Севилье в 1582 г. Отрывок из «Дневника Клавихо» здесь взят в переводе И. И. Срезневского. Полностью испанский текст дневника и русский перевод напечатаны в «Сборнике Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XXVIII, СПБ 1881.

Город Самарканд лежит на равнине и окружен земляным валом и глубокими рвами; он немного больше города Севильи (т. е. то, что внутри вала), а вне города построено много домов, присоединяющихся к нему как предместья с разных сторон. Весь город окружен садами и виноградниками, которые тянутся в иных местах на полторы лиги [99]а в иных на две, и стоит посреди них; промежду этими садами есть улицы и площади очень населенные, где живет много народу и продается хлеб, мясо и многое другое; так что то, что выстроено вне вала, гораздо больше того, что внутри. В этих садах, находящихся вне города, есть много больших и важных домов, и у самого царя там есть дворцы и главные кладовые. Кроме того у многих знатных горожан есть в этих садах дома и помещения. Столько этих садов и виноградников, что когда приезжаешь к городу, то видишь точно лес из высоких деревьев и посреди его самый город. По городу и по садам идет много водопроводов. Промежду этими садами разведено много дынь и хлопка. Дыни в этой стране очень хороши и обильны. Около рождества у них бывает столько дынь и винограду, что удивительно: каждый день приезжают верблюды, нагруженные дынями в таком количестве, что нельзя не изумляться, как они продаются и потребляются; а в селеньях их столько, что их сушат и сохраняют, как фиги, и держат их до другого года. Сушат их таким способом: режут поперек большими кусками, срезают кожу и кладут на солнце; а когда высохнут, складывают их вместе, кладут в мешки и так берегут до следующего года. Вне города есть большие равнины, на которых находятся большие и многолюдные селенья, где царь поселил людей, присланных им из других покоренных им стран.

Эта земля богата всем: и хлебом, и вином, и плодами, и птицами, и разным мясом; бараны там очень большие и с большими хвостами: есть бараны с хвостами весом в двадцать фунтов, столько, сколько человек может удержать в руке. И этих баранов столько, и они так дешевы, что когда царь был там со всем своим войском, пара их стоила дукат. Другие товары были тоже так дешевы, что за одно мери 2, которое стоит полреала, давали полтора фанеги 3ячменю. Хлеб так дешев, как нельзя больше, а рису просто нет конца. Так изобилен и богат этот город и земля, окружающая его, что нельзя не удивляться; и за это богатство он и был назван Самаркандом. Настоящее имя его Симескинт, что значит богатое селенье, так как симес у них значит большой, а кинт — селенье, и отсюда взялось имя Самарканд. Богатство его заключается не только в продовольствии, но и в шелковых тканях, атласе, камокане 4, сендале 5, тафте и терсенале 6, которых там делается очень много, в подкладках из меха и шелка, в притираньях, пряностях, красках золотой и лазоревой и в разных других произведениях. Поэтому царь так хотел возвеличить этот город, и какие страны он ни завоевывал и ни покорял, отовсюду привозил людей, чтобы они населяли город и окрестную землю; особенно старался он собирать мастеров по разным ремеслам. Из Дамаска привез он всяких мастеров, каких только мог найти: таких, которые ткут разные шелковые ткани, таких, что делают луки для стрельбы и разное вооружение, таких, что обрабатывают стекло и глину, которые у них самые лучшие во всем свете. Из Турции привез он стрелков и других ремесленников, каких мог найти: каменщиков, золотых дел мастеров, сколько их нашлось; и столько их привез, что каких угодно мастеров и ремесленников можно найти в этом городе. Кроме того, он привез инженеров и бомбардиров и тех, которые делают веревки для машин; они посеяли коноплю и лен, которых до тех пор не было в этой земле. Столько всякого народу со всех земель собрал он в этот город, как мужчин, так и женщин, что всего, говорят, было больше полутораста тысяч человек. Между ними было много разных племен: турок, арабов и мавров и других народов, армянских христиан и греков-католиков и наскоринов 7и якобитов, и тех христиан, которые совершают крещение огнем на лице и имеют некоторые особые понятия. Этого народу было столько, что он не мог поместиться ни в городе, ни на площадях, ни на улице, ни в селениях; и даже вне города, под деревьями и в пещерах его было удивительно как много.