Хрестоматия по истории СССР. Том1.

Князь же велики не послушая того писания владычня Васиянова, ню советников своих слушаше Ивана Васильевича Ощеры, боярина своего, да Григорья Ондреевича Мамона, иже матерь его князь Иван Ондреевичь Можайской за волшество сжег. Те же бяху бояре богати, князю великому не думаючи [103]против татар за хрестьянство стояти и битися, думаючи бежати прочь, а хрестьянство выдати… Те же бояре глаголаху великому князю ужас накладываючи, воспоминаючи еже под Суздалем бой отца его с татары, како его поимаши татарове и биша 2; такоже егда Тахтамышь приходил, а князь велики Дмитрей Ивановичь бежал на Кострому, а не бился с царем. Князь же велики повинуся их мысли и думе, оставя всю силу у Оки на березе, а городок Ко-ширу сам велел сжечи, и побежа на Москву; а князя великого Ивана Ивановича там же остави у Оки, а у него остави князя Данила Холмского, а приказа ему: как приедет на Москву и пришлет к нему, ин бы с сыном часу того приехал к нему.

Сам же князь велики еха ко граду к Москве, а с ним князь Федор Палецкой. И яко бысть на посаде у града Москвы, ту же гражане ношахуся в град в осаду, узреша князя великого и стужиша 3, начата князю великому обестушився глаголати и изветы класти 4, ркуще: «егда ты государь князь велики, над нами княжишь в кротости и в тихости, тогды нас много в безлепице продаешь 5; а нынеча, разгневив царя сам, выхода ему не платиз, нас выдаешь царю и татаром». Приеха же князь велики во град Москву и срете его митрополит, а с ним владыка Васиян Ростовский. Нача же владыка Васиан зле глаголати князю великому, бегуном его называя, сице глаголаше: «вся кровь на тебе падет хрестьянская, что ты выдав их бежишь прочь, а бою не поставя с татары и не бився с ними: а чему боишися смерти? не безсмертен еси человек, смертен; а без року смерти нету ни человеку, ни птице, ни зверю, а дай семо вой в руку мою, коли аз старый утулю лице 6против татар» — и много сице глаголаше ему, а гражане роптаху на великого князя. Того ради князь велики не обитав в граде на своем дворе, бояся гражан мысли злыя поимания, того ради обита в Красном селце 7, а к сыну посылая грамоты, чтобы часа того был на Москве, он же мужество показа, брань прия от отца, а не еха от берега 8, а хрестьянства не выда. Он же уже некак грамот сын не слушает, и посылаше к князю к Данилу, веля его силно поймав привести к себе; князь же Данило того не сотвори, а глаголаше ему, чтобы поехал ко отцу, он же рече: «леть 9ми зде умрети, нежели ко отцу ехати»…

А татарове искаху дороги, куды бы тайно перешед, да изгоном ити к Москве, и приидоша к Угре реке, иже близь Колуги, и хотяще пребрести, и, устерегше, сказаша сыну великого князя; князь же велики, сын великого князя, подвинувся с вой своими шед ста у реки Угры на березе, не дасть татаром на сю страну прейти. Князь же велики стоя в Красном селце 2 недели, а владыка глаголаше ему возвратитися опять к берегу, и едва умолен бысть возвратися и ста на Кременце, за далеко от берега.

В ту же пору приидоша немци ко Пскову ратью и много повоеваша, мало града не взяша. Слышавше же братия великого князя, Ондрей да Борис, послаша к брату своему к великому князю, ркуще: «уже ли исправится к нам, а силы над нами не почнешь чинити и держати нас как братью свою, и мы ти приидем на помощь». Князь же велики во всю волю их даяся, они же поехаша к великому князю на помошь; и слышавше, что немци подо Псковом воюют, и идоша псковичем на помошь; и слышавше немци идущю братью на помощь псковичем отъидоша прочь в свою землю, братья же великого князя слышавше немець отступивших от Пскова поидоша к великому князю.

А ко царю [104]князь велики послал Ивана Товаркова с челобитьем и с дары, прося жалования, чтобы отступил прочь, а улусу бы своего 2не велел воевати. Он же рече: «жалую его добре, чтобы сам приехал бил челом, как отци его к нашим отпем ездили в орду». Князь же велики блюдашеся 3ехати, мня измену его и злаго помысла бояся. И слыша царь, что не хощет ехати князь велики к нему, посла к нему, рек: «а сам не хочешь ехати, и ты сына пришли, или брата». Князь же велики сего не сотвори. Царь же посла к нему: «а сына и брата не пришлешь, и ты Микифора пришли Басенкова» — той был Микифор в орде и многу алафу 4татаром дасть от себя, того ради любляше его царь и князи его. Князь же велики того не сотвори. Хваляшеся царь лето все, рек: «дасть бог зиму на вас и реки все станут, ино много дорог будет на Русь». С Дмитреева же дни 5стала зима, и реки все стали, и мрази велики, яко не мощи зрети: тогда царь убояся и с татары побежа прочь, ноября 11; бяху бо татарове наги и босы, ободралися. И пройде Серенеск и Мченеск, и слыша князь велики посла опытати; еже и бысть. И приехаша к нему братья его, он же смирися с ними; и дасть князю Ондрею Можаеск, а князю Борису села Ярославичевы все…. Царь же приехав в орду и там ногаичи убиен бысть….

Toe же зимы прииде великая княгиня Софья из. бегов, бе бо бегала от татар на Белоозеро, а не гонял никтоже; и по которым странам ходили, тем пущи татар от боярьскых холопов, от кровопийцев христианских. Воздай же им, господи, по делом их…

О храбрии мужествении сынове Русьстии! потщитеся 6сохрани свое отечество, Русьскую землю, от поганых; не пощадите своих голов, да — не узрят очи ваши пленения и грабления святым церквей и домом вашим, и убиения чад ваших, и поругания женам и дщерем вашим. Якоже пострадаша инии велиции слав-нии земли от турков, еже Болгаре глаголю и рекомии Греци, и Трапизонь, и Амория, и Арбанасы, и Хорваты, и Босна, и Манкуп 7, и Кафа 8и инии мнозии земли, иже не сташа мужествени, и погибоша и отечьство свое изгубиша и землю и государьство, и скитаются по чюжям странам бедни во истинну и странни, и много плача и слез достойно, укоряеми и поношаеми и оплеваеми, яко не мужествении; иже избегоша котории со имением многим, и с женами и с детми, в чюжие страны, вкупе со златом душа и телеса своя изгубиша и ублажают тех, иже тогда умръших, неже скитатися по чюжим странам яко бездомком. Тако ми бога, видех своима очима грешныма великих государь, избегших от турков со имением и скитающеся яко страннии и смерти у бога просящих яко мздовъздаяния от таковыя беды.

В 1480 году. К великому князю пришла весть, что царь Ахмат доподлинно идет [на него] со всею своею ордою — с царевичами, уланами и князьями, а также и с королем Казимиром в общей думе; король и повел царя на великого князя, желая разорить христиан. Великий князь пошел к Коломне и сам стал в Коломне, а своего сына, великого князя Ивана, поставил в Серпухове, князя Андрея Васильевича Меньшого в Тарусе, а других князей и воевод по иным местам по берегу Оки. Услышав, что великий князь стоит на берегу со всеми силами, царь Ахмат пошел к Литовской земле, обходя реку Оку и поджидая к себе на помощь короля или его войска; проводники вели царя к реке Угре, на броды. Тогда великий князь послал на Угру сына, брата и своих воевод со всеми силами. Придя, они стали на Угре и заняли броды и перевозы. А сам великий князь поехал из Коломны в Москву ко всемилостивому Спасу, пречистой госпоже богородице и святым чудотворцам просить помощи и заступничества православному христианству, а также на совет и думу к своему отцу митрополиту Геронтию, к своей матери великой княгине Марфе, к своему дяде князю Михаилу Андреевичу, духовному своему отцу архиепископу Ростовскому Вассиану и ко всем своим боярам; все они тогда сидели в Москве «в осаде». И все его очень умоляли, чтобы он стоял крепко за православное христианство против бусурман. Великий князь внял их просьбам и, взяв благословение, пошел на Угру. Прийдя, великий князь стал с небольшим количеством людей в Кременце, а всех остальных отпустил на Угру…