Роберт Кершоу - 1941 год глазами немцев. Березовые кресты вместо Железных

«ВВС красных нам не досаждали», — заметил лейтенант Михаэль Вехтлер. Его бойцы 133-го полка, находившегося в резерве, ожидали команды выступить на Брест. Полк загорал на лесных полянах — прекрасная цель для воздушной атаки — в ожидании дальнейших распоряжений. Лейтенант Гейнц Кноке, пилот истребителя Me-109 52-й истребительной авиаэскадры, с утра участвовал в атаке наземных целей — штабов русских.

«Эффект внезапности был полнейшим. Одно из казарменных зданий занялось ярким пламенем. Взрывы сдирали брезент с грузовиков, переворачивали их. Внизу все походило на растревоженный муравейник, русские метались кто куда. Сыны Сталина в одних подштанниках бежали под деревья в поисках укрытия».

Авиация сделала 5–6 заходов на лагерь и штаб русских. Легкие зенитные орудия открыли было огонь, но его быстро подавили. «Один из «Иванов» упал на землю с винтовкой в руках, он был в одном белье», — рассказывал Кноке.

Его эскадрилья вернулась на аэродром в Сувалках в 5 часов 56 минут, чтобы спустя 40 минут отправиться в новый боевой вылет. А вылеты следовали один за другим — самолеты едва успевали заправить и пополнить боекомплект, как пилоты снова садились в кабины. К концу дня Кноке довелось наблюдать такую картину:

«Тысячи «иванов», беспорядочно отступающих. Стоит снизиться и пройтись над ними на бреющем, как они разбегаются и пытаются укрыться в придорожных канавах и кустах. После каждой нашей атаки несколько грузовиков остаются гореть посреди дороги. Однажды я сбросил бомбы на колонну артиллерии, передвигавшейся на конной тяге. Благодарю судьбу, что я не оказался на их месте».

К 20 часам эскадрилья Кноке совершила свой шестой по счету боевой вылет за первый день войны 22 июня. Люфтваффе, самый современный род войск германского вермахта, располагало пилотами с прекрасной боевой выучкой. Как правило, это были молодые люди, соединявшие в себе главные нацистские добродетели: расовую чистоту, помноженную на безукоризненное владение техникой. И в бою они вели себя безжалостно и порой жестоко. Кноке сам признается:

«Мы давно мечтали поддать этим большевикам как следует. И нами руководила не ненависть, нет, скорее брезгливое презрение. Приятно все-таки столкнуть в сточную канаву эту большевистскую мразь, где ей самое место».

Один из офицеров люфтваффе, служивший во французском Лионе, писал домой на следующий день после вторжения в Советскую Россию. Его в целом не лишенные прагматизма идеи здорово отдают самым настоящим расизмом. «Вчера мы стояли у карты и размышляли обо всех непредвиденных обстоятельствах, которые еще ждут нас». Оценив эти проблемы, они пришли к выводу, выраженному в довольно ироничной, если не издевательской форме: «Лучше уж нас совсем не подчиняли бы Генштабу». Пресловутое нацистское мировоззрение пропитало германское унтер-офицерство. «Все еврейство восстало против нас. Марксисты плечом к плечу встали вместе с заправилами финансового бизнеса, как это было в Германии до 1933 года». Удивление, последовавшее после объявления войны русским, сменялось сдержанным оптимизмом. «Кто бы мог подумать, что мы сцепимся с русскими, но фюрер всегда знает, что делает».

Справедливость данного утверждения становилась очевиднее, когда пришло осознание того, насколько успешным оказался первый удар люфтваффе. Похожие на чаек «штукас» («штукас» — ( Stukas ) — сокращение от нем. Sturmkampfflugzeug — пикирующий бомбардировщик. — Прим. перев. ) с воем кружили над войсками противника и наводили ужас. Именно пикирующие бомбардировщики Ю-87 обеспечивали поддержку с воздуха танковых и пехотных сил вермахта. Лейтенант Ганс Рудель к вечеру первого дня войны «четырежды слетал в тыл врага на участке между Гродно и Волковыском». Целью его были скопления танков, колонны войскового подвоза, перебрасываемые русскими к линии фронта. «Мы бомбили танки, позиции артиллерии ПВО и выложенные на грунт для пехоты и танков штабеля боеприпасов», — писал он.

Военный корреспондент Ганс Шаллер описывал, как выглядит атака пикирующих бомбардировщиков из кабины пилота Ю-87.

«Вот пилоты меняют курс. Я ничего не могу разобрать из-за дикого рева машины, в которой нахожусь, — мне она кажется птицей, парящей над территорией врага в поисках добычи. И вот один из самолетов покидает боевой порядок. Заваливаясь на крыло, он устремляется вниз сквозь молочное месиво облачности, к своей цели. Бомбардировщик пикирует почти отвесно, в этот момент пилот испытывает воистину нечеловеческие перегрузки».

Такой способ атаки, хотя и не дающий возможности прицельного бомбометания, на тот момент являлся самым совершенным. Надо сказать, что пилотам подобные маневры давались нелегко — им при выходе из пикирования приходилось преодолевать четырех- и даже двенадцатикратные перегрузки длительностью от одной до шести секунд. Гауптман Роберт Олейник, инструктор по подготовке пилотов пикирующих бомбардировщиков, поясняет:

«Скорость пикирования в 480 км/ч создает колоссальную нагрузку на машину. Воздушный тормоз снижает скорость, не давая самолету развалиться в воздухе, позволяя пилоту выйти из крутого пике. Перегрузки таковы, что летчики на несколько секунд теряют зрение».

Лейтенант Рудель описывает физическое состояние пилотов, вызванное постоянным нечеловеческим напряжением первых дней кампании в России. В эти первые дни войны первый боевой вылет приходился на 3 часа утра, а последний — на 10 часов вечера. «Если только выдавалась свободная минута, мы тут же заваливались на землю под крыло и засыпали мертвым сном. В результате постоянного стресса мы и на задании действовали будто во сне».

Донесения в вышестоящие штабы, исходившие от командующих частями советских ВВС, все чаще и чаще говорили о катастрофических потерях. Командование ВВС 3-й армии информировало штаб Западного фронта:

«В 4 часа утра 22 июня 1941 года неприятель нанес одновременный удар по нескольким нашим аэродромам. Выведен из строя 16-й бомбардировочный полк в полном составе. 122-й истребительный авиаполк понес тяжелые потери, в 127-м истребительном авиаполку потери меньше».

Потеря управления войсками, полный паралич командования. Отрывочная, нередко недостоверная информация — вот что отличало те дни. Далее из того же донесения:

«Прошу сообщить о месте передислокации 122-го и 127-го истребительных авиаполков и их радиочастоты и позывные. Прошу также подкрепления силами истребительной авиации для отражения нападения врага».

Подобные фразы содержались и в докладе командования ВВС 4-й армии: «Враг имеет полное превосходство в воздухе, авиаполки несут огромные потери» [до 30–40 %. Прим. авт.]