Владимир Бешанов - Кроваво-Красная Армия. По чьей вине?

Начало июля. Три советских танковых корпуса в районе Старого Оскола вступают в сражение с 48–м танковым корпусом противника и терпят поражение.

«Командиры танковых корпусов,

― объясняет маршал А.М. Василевский, ―

еще не имели достаточного опыта…»

ОНИ НЕ УМЕЛИ НИЧЕГО, кроме как стучать кулаком, требовать «стоять насмерть», грозить трибуналом, «внушать бодрость» войскам при помощи заградительных отрядов и забрасывать врага трупами красноармейцев.

Летом 1942 года Сталин окончательно убедился, что «гинденбургов» у него нет. Их и не могло быть. В той Большой войне, которую он по–дилетантски готовил, они ему были не нужны. Полководцев Отечественной войны пришлось готовить в ходе самой войны и лично, осваивая постепенно военное дело, писать для них инструкции: о необходимости использовать радиосвязь и иметь резервы, об использовании инженерных заграждений, об «артиллерийском наступлении» и концентрации сил, о взаимодействии, о пересмотре тактики и даже о необходимости проявлять инициативу.

Расплачиваться за невежество пришлось долго и большой кровью. Не своей, конечно.

22 августа 1944 года маршал Г. К. Жуков писал начальнику Главного управления кадров:

«Чему нас учит полученный опыт? Во–первых, мы не имели заранее подобранных и хорошо обученных командующих фронтами, армиями, корпусами и дивизиями. Во главе фронтов встали люди, которые проваливали одно дело за другим (Павлов, Кузнецов, Попов, Буденный, Черевиченко, Тюленев, Рябышев, Тимошенко и др.), на армии ставились также малоизученные люди.

Иначе и не могло быть, так как подготовленных еще в мирное время кандидатов на фронты, армии и соединения не было. Людей знали плохо. Наркомат обороны в мирное время не только не готовил кандидатов, но даже не готовил командующих командовать фронтами и армиями… короче говоря, каждому из нас известны последствия командования этих людей и что пережила наша Родина, вверив свою судьбу в руки таких командующих и командиров…

Все эти командиры учились войне на войне, расплачиваясь за это кровью наших людей».

Таким образом, маршал Жуков письменно подтвердил все изложенное выше. Что мне импонирует в характере Георгия Константиновича, так это его скромность. В списке военачальников, «которые проваливали одно дело за другим», себя он обозначил под псевдонимом «и др.».

Судя по количеству израсходованных им солдат, «маршал Победы» был одним из самых бестолковых. Впереди у него была Берлинская наступательная операция; по темпам потерь (16 тысяч убитыми и ранеными ежесуточно) она превзошла даже самые кровопролитные летние сражения 1943 года (11–12 тысяч в сутки). Война почти закончилась, и Жуков, видимо, спешил восполнить пробелы в своем «образовании», расплачиваясь кровью сполна.

В июле 1918 года V съезд Советов, одобрив решение ВЦИК о введении всеобщей воинской обязанности, специально подчеркнул, что право защищать Социалистическое Отечество с оружием в руках предоставляется только трудящимся. Но в хаосе развязанной большевиками Гражданской войны классовую чистоту рядов соблюсти не получилось.

Троцкий писал:

«Армия строилась под огнем. Приемы строительства, в которых господствовала импровизация, подвергались немедленному испытанию на деле. Армия росла численно чрезвычайно быстро. Объяснялось это, с одной стороны, чрезвычайной протяженностью фронтов, с другой стороны, рыхлостью военной организации. Недостаточная подготовка вызывала, естественно, чрезмерный расход человеческой силы. Быстрый и полухаотический рост армии вызывался тем, что для разрешения каждой новой боевой задачи приходилось строить из ничего новые полки и дивизии…

Мы были чужды педантизму и шаблонам, прибегали ко всяким комбинациям и экспериментам, ища успеха. В одной армии командует бывший унтер–офицер при начальнике штаба из бывших генералов. В другой армии командует бывший генерал при помощнике из партизан. Одной дивизией командует бывший солдат, в соседней ― полковник Генерального штаба. Этот «эклектизм» навязывался всем положением».

К концу Гражданской войны численность Рабоче–Крестьянской Красной Армии достигла 5,5 миллиона человек. Один за другим ликвидировались фронты. Однако революция в Европе не состоялась, страна лежала в запустении, а содержать и кормить такую прорву молодых, здоровых и ничего не производящих мужчин было не по карману. Вместо раздувания «мирового пожара» пришлось заняться проблемами восстановления хозяйства и «социалистическими преобразованиями». Благо внешние враги ― весь капиталистический мир ― зализывали раны, нанесенные мировой бойней, и новой интервенции не замышляли.

Поэтому с начала 1920 года победоносные пролетарские армии, одну за другой, стали превращать в марксовы трудовые. По замыслу Ленина и Троцкого, солдаты этих армий с винтовкой в одной руке и лопатой в другой должны были заниматься ликвидацией последствий Гражданской войны и одновременно бороться с «внутренней контрреволюцией» и вообще быть начеку. В январе―апреле было образовано восемь трудовых армий: 1–я Революционная армия труда (бывшая 3–я армия), Украинская советская (из войск Юго–Западного фронта), Петроградская Революционная (7–я армия), 2–я Особая железнодорожная (4–я армия), Донецкая и Сибирская трудовые армии…

В составе различных трудовых формирований было 2,5 млн красноармейцев, то есть половина вооруженных сил. Они занимались в основном неквалифицированным трудом: восстановлением шахт и железных дорог, заготовкой топлива и продовольствия, бесконечными погрузками и разгрузками. В общем, всем тем, что станет постоянным и главным занятием советского солдата в мирное время. Одновременно личным примером и пламенными речами трудоармейцы вели культурно–просветительную работу среди аборигенов.

Когда были вырыты все канавы, загружено и разгружено 460 тысяч вагонов и заготовлено 66 тысяч кубометров дров, стало ясно, что и трудовые армии нерентабельны. Они были расформированы в 1922 году. Одновременно началось глобальное сокращение вооруженных сил. Из командного корпуса в первую очередь удаляли бывших офицеров царской армии и не раскаявшихся троцкистов.

8 августа 1923 года декретом ВЦИК и Совнаркома была введена смешанная система комплектования, позволившая на порядок уменьшить численность армии и до минимума урезать расходы на нее. Суть идеи состояла в том, что лишь небольшая часть воинских соединений осталась кадровой (так, до 1931 года весь Дальний Восток прикрывали 6 стрелковых дивизий, 2 кавалерийские бригады и 6 эскадрилий авиации, в которых насчитывалось 42 тысячи человек), остальные переводились на территориально–милиционную систему комплектования.