Гвидо Препарата -

И Гитлеру действительно была страшно нужна ревущая под­держка толпы; 12 ноября 1933 года он обратился к народу: «Мужчины Германии! Женщины Германии! Нравится ли вам по­литика правительства? Готовы ли вы заявить, что эта политика выражает ваше мнение и вашу волю, и торжественно провозгла­сить эту политику вашей собственной?» На этот раз плебисцит принес Гитлеру успех — за него было подано больше 90 процен­тов голосов.

Но к весне 1934 года власть нацистов еще не окрепла, не ока­менела; в боку все еще сидела досадная колючка — штурмовые от­ряды Рема. Эта армия численностью около трех миллионов че­ловек — то есть почти в три раза превышавшая дозволенную численность рейхсвера — требовала «второй революции». Что это значило с экономической точки зрения, неясно; возможно, пытались возродить ранние, якобы социалистические замыслы партии или изготовить нечто вроде второго изда­ния идей Шлейхера — короче, это были наивные планы уничто­жения наиболее могущественных интересов тех промышлен­ных и финансовых кругов Германии, которых сознательно и преднамеренно оставили в неприкосновенности творцы Вер­сальского договора. То был мир аристократов и капиталистиче­ских набобов — ненавистных бонз, — «стоявших за законом и по­рядком, респектабельностью и филистерскими ценностями» (22). Рем не был экономистом, он был вечным фронтовым ландс­кнехтом; он хотел поглотить армию, но ни в коем случае не же­лал, чтобы она поглотила его, он хотел покончить с офицерской кастой и превратить Германию в огромную ферму, управляемую кланом гордых нацистских пастухов (его СА). Гитлер пытался урезонить Рема, но тщетно. Своим головорезам Рем вещал:

Адольф насквозь прогнил. Он предает нас. Он якшается с од­ними только реакционерами. Его старые товарищи теперь ему не пара. Он продался восточно-прусским генералам... Адольф прекрасно знает, чего я хочу... Я не хочу получить еще одну порцию кайзеровской армии... революционеры мы или нет?.. (23)

Начали циркулировать слухи о мятеже — заговоре с целью отст­ранения или убийства Гитлера. Иногда в этой связи всплывало имя несгибаемого «красного генерала» фон Шлейхера, но заго­вор, если он и был, оставался весьма текучим и неопределенным. Гитлер тем не менее чувствовал, что почва у него под ногами пока не так тверда, как ему бы хотелось. Особенное нетерпение и не­довольство непрекращающимися фракционными распрями, ца­рившими среди нацистов, проявляли юнкеры в своих сельских конюшнях. В Кельне, на вилле chez Шредер, 4 января 1933 года Гитлер был продан в обмен на достижение национального един­ства — теперь фюреру приходилось исполнять свою часть сделки с финансовыми спонсорами.

В мае стало ясно, что Гинденбургу осталось недолго жить. Гитлер не мог допустить, чтобы пост президента остался ва­кантным. На встрече с министром обороны генералом фон Бломбергом на борту крейсера «Германия» он выторговал пре­зидентство в обмен на ликвидацию СА (24).

В июне, когда престарелый фельдмаршал заболел, Гитлер решил действовать. Штурмовикам был предоставлен месяч­ный отпуск, и большая часть мятежной верхушки, ни о чем не подозревая, отправилась отдыхать на курорт у озера Висзее.

Чистка началась 30 июня. Отряды эсэсовцев были посланы в место отдыха Рема и его клики, окружили их и препроводили в мюнхенскую тюрьму Штадтхельм. После этого они один за другим, включая Рема, который отказался от предложения за­стрелиться самому, были расстреляны гитлеровскими претори­анцами. Концы были связаны, старые счеты свели убийством. Девять из десяти уцелевших штурмовиков, поджигателей рейх­стага, исчезли в неизвестном направлении (25). Генерал фон Шлейхер, его жена и помощник Шлейхера генерал фон Бре­дов — оба генерала были врагами, хорошо осведомленными о связях рейхсвера и Красной Армии, — были расстреляны пу­леметными очередями; Грегор Штрассер, бывшая угроза на­цистскому движению, удалившийся из политики и ставший обычным частным лицом, был арестован. Ему выстрелили в шею и, истекающего кровью, бросили умирать в камере. По­лучая помощь из неведомых источников, его брат Отто, отко­ловшийся от НСДАП в 1930 году, повел, возглавив так называе­мый Черный Фронт, бесполезную пропагандистскую войну против Гитлера из Чехословакии, а потом из Франции. Когда началась война, он исчез в Канаде (26). Были также убиты мно­гие видные католики — еще одно предупреждение Риму. И нако­нец, не забыли и предавшего гитлеровский пивной путч в Мюн­хене в 1923 году фон Кара, который сдал Гитлера и его путчистов веймарской полиции. Его «увезли эсэсовцы, и позже он был найден забитым до смерти близ Дахау» (27). В Мюнхене залпы ружейных выстрелов были слышны в течение суток; все стихло только к рассвету. Полагают, что во время чистки было убито от 300 до 1200 человек (28). Президент насторожился; Гитлер, измученный напряжением всех этих ночей, уверил ста­рика, что предотвратил страшный заговор. Генералы были удовлетворены.

В конце июля Гинденбург лежал на смертном одре; он спро­сил своего внимательного лечащего врача, знаменитого хи­рурга доктора Зауэрбруха: «Приятель Гейнц еще не вошел в дом?» — «Нет, — ответил врач. — Он еще не в доме, но уже бродит по саду» (29). 2 августа приятель Гейнц (смерть) все же вошел и забрал Старика — он прожил на свете 89 лет. Для Германии старый фельдмаршал сделал все, что мог, так же как и она сама сделала все, что могла, во время войны. Но этого оказалось мало. На следующий день, на основании документов, подготов­ленных в имперской канцелярии, с молчаливого одобрения ге­нералов, Гитлер объявил народу, что отныне сосредоточит в своих руках две должности — рейхсканцлера и президента, и впредь будет именоваться звучным титулом рейхсфюрер. 19 августа 1934 года он потребовал проведения еще одного ре­ферендума, претендуя на звание единоличного вождя, чем бы­ло бы санкционировано полное и окончательное упразднение Веймарской республики. «За» высказались 90 процентов голосовавших.

Мнимая гитлеровская революция отнюдь не была результатом движения истинной воли масс, но проявлением жестоко­го насилия, из которого правые политики рассчитывали из­влечь выгоду, направив его в нужное русло... Это Папен, благодаря своему влиянию на Гинденбурга организовал госу­дарственный переворот. Этот переворот был не чем иным, как простой комбинацией, подготовленной пятнадцатью го­дами дьявольских интриг и впечатляющих массовых демон­страций. Этот переворот удался только благодаря террориз­му... (30)

«Есть две великих неизвестных величины в истории и полити­ке Третьего рейха: армия и финансы» (31). Последние вопло­щал не кто иной, как сам «старый кудесник», Яльмар Шахт, фи­нансовый друид, «раскрученный» в начале 1922 года Даллесом и англо-американской кликой и бывший президентом Рейхсбан­ка с 1923-го по 1930 год. Франсуа Понсе, французский посол в Третьем рейхе, вспоминал его так: