Юлиан Гжесик - Возвращение. История евреев в свете ветхо– и новозаветных пророчеств

Опасения евреев имели веские основания. августе 1919 г. были ликвидированы все еврейские религиозные общины, конфискована их собственность и закрыто большинство синагог. Было запрещено обучение древнееврейскому языку и публикация на нем нерелигиозных произведений. Можно было печатать на идиш, но только в фонетической транскрипции [101](идишистская культура была разрешена, хотя и находилась под неусыпным наблюдением). Функции надзора исполняли специальные еврейские отделы (Евсекции), организованные в ячейках компартии из «нееврейских» евреев, важной функцией которых была регистрация признаков «еврейского культурного партикуляризма». Был уничтожен Бунд, начались преследования русских сионистов. 1917 г. это было самое сильное политическое течение среди русских евреев, с 300000 членов и 1200 отделений. Численно это движение было намного сильнее большевизма. С 1919 г. Евсекция начала наступление на сионистов, используя для этого ячейки ЧК, возглавляемые «нееврейскими» евреями. Санкт-Петербурге был занят главный штаб сионистов, арестован персонал и закрыта газета. То же произошло в Москве. апреле 1920 г. сероссийский Сионистский съезд был прерван вторжением отделения ЧК, возглавляемого молодой еврейкой. Были арестованы семьдесят пять делегатов. Начиная с 1920 г. тысячи сионистов сослали в лагеря, откуда вернулись немногие. 26 августа 1922 г. было заявлено, что Сионистская партия «под прикрытием демократии стремится развратить еврейскую молодежь и толкнуть ее в объятия контрреволюционной буржуазии в интересах англо-француского капитала. Представители еврейской буржуазии, стремясь восстановить Палестинское государство, поддерживаются реакционными силами, в том числе такими яростными империалистами, как Пуанкаре, Ллойд-Джорж и Папа Римский».

Давление на евреев возросло с приходом к власти Сталина. конце 20-х годов все «еврейские» формы активности были уничтожены или лишены подлинности. этой ситуации Сталин ликвидировал Евсекции, оставив надзор тайных служб. Евреев сместили почти со всех внутрипартийных должностей. Антисемитизм стал значительной партийной силой. «Правда ли, – писал Троцкий Бухарину 4 марта 1926 г., – возможно ли, чтобы в нашей партии в Москве безнаказанно проводилась антисемистская пропаганда?» Увы, эта кампания не только проводилась безнаказанно, но и поощрялась. Евреи, особенно члены партии, составили непропорционально большую часть жертв Сталина.

Одной из них стал Исаак Бабель (1894–1940?), вероятно, единственный большой еврейский писатель, которого дала миру русская революция. Его трагедия – своего рода притча о евреях под властью Советов. Как и Троцкого, его воспитала Одесса, где отец Бабеля держал лавку. Он, как и Троцкий, хотел стать «нееврейским» евреем. Он воевал в царской армии, а когда началась революция, служил в ЧК и, как большевистский активист, грабил крестьянские хозяйства. месте с казаками он воевал в Первой Конной под предводительством СМ. Буденного. Пережитые события легли в основу шедевра Бабеля – сборника новелл «Конармия» (1926 г.), в котором он сумел передать дыхание грозного времени, этапы революции, шаги на пути достижения, как он выразился, «наиболее простой формы высокого искусства, способности убийства ближнего». Идея стать «нееврейским» евреем оказалась нереализуемой. Для Сталина Бабель был таким же евреем, как и остальные. сталинской России с почетных высот Бабель соскользнул в ад. На съезде писателей в 1934 г. он произнес загадочную, полную иронии речь. Он сказал, что партия в своей безграничной доброте лишает писателей только одной свободы: свободы плохо писать. Писатель отметил, что сам он пишет в новом литературном жанре, становясь «образцом молчания». «Я так уважаю читателя, – добавил он, – что не могу выдавить из себя ни слова». скоре Бабель был арестован и пропал (вероятно, был расстрелян).

Мир не знал, что в советской России антисемитизм возродился в новой форме, что уничтожены все еврейские организации, что сама жизнь евреев находится под угрозой. Подразумевалось: раз евреи были вождями революции, то они больше всех и выиграли. Не делалось различия между евреями – традиционалистами, реформаторами или сионистами и той группой «нееврейских» евреев, которая действительно участвовала в установлении «революционного порядка». Это неудивительно, ведь один из тезисов антисемитской теории заговоров такой: кажущийся конфликт интересов между евреями – лишь прикрытие для достижения общих целей. Самая распространенная антисемитская клевета гласит, что за кулисами событий всегда можно обнаружить признаки еврейского сотрудничества. арварство большевиков усиливало антисемитские настроения в разных странах.

Французский антисемитизм, сосредоточенный ранее на еврейской финансовой власти, теперь переключился на евреев – общественных «диверсантов». Еврейские социалисты (например, их лидер и теоретик Леон Блюм) гордились мессианской ролью евреев-революционеров. «Коллективный импульс евреев, – писал Л. Блюм, – ведет к революции; их критицизм (я употребляю это слово в самом возвышенном значении) склоняет их к отрицанию любой идеи, любой традиционной формы, не согласующейся с фактами или не подлежащей оправданию интеллектом. Евреи в течение всей своей длинной и невеселой истории укреплялись надеждой на „неминуемую справедливость“, они были убеждены, что в один прекрасный день мир будет управляем согласно с разумом; установится один закон для всех, так, что каждый получит то, что заслуживает. Разве это не в духе социализма? от исконный дух этой расы». Блюм написал это в 1901 г. После окончания Первой мировой войны эти слова стали еще опасней. Однако Блюм упорно повторял, что цель евреев – идти в авангарде движения социализма. Он, видимо, был убежден, что и богатые евреи примут участие в этом марше. И хотя правое французское крыло считало Блюма воплощением еврейского радикализма, многие представители левых группировок атаковали его как тайного агента еврейской буржуазии. Треть французских банкиров составляли евреи, и левые с удовольствием повторяли, что евреи контролируют правительственные финансы независимо от того, кто стоит у власти. Жан Жорес утверждал, что «их длительная связь с банковским делом и торговлей выработала у них большие способности к капиталистической преступности». послевоенные годы, когда партия левых стала «коммунистической госпожой Франции», антисемитизм – хотя и неявный – был частью репертуара оскорблений в адрес Блюма. Но Блюм и другие вожди французских евреев упорно недооценивали французский антисемитизм как правого, так и левого крыла.