Сюзанна Шаттенберг - Леонид Брежнев. Величие и трагедия человека и страны

В 1979 г. в связи со 100-летием со дня рождения Сталина Брежнев снова заявил в Политбюро, что они уже раньше договорились о том, чтобы «объективно оценивать как положительные, так и отрицательные стороны деятельности Сталина» 1858 1858 Там же. Ф. 89. Оп. 25. Д. 5 (О столетии со дня рождения Сталина). Л. 1. . В соответствии с этим «Правда» получила поручение опубликовать статью о Сталине, а журнал «Коммунист» должен был поместить материал о роли народных масс в истории. Некий микст этих двух публикаций предполагалось распространить по каналам ТАСС и в СМИ.

Из-за новой линии «объективной сбалансированности» при Брежневе становилось сложно однозначно высказываться против Сталина. На то имелось несколько причин. Прежде всего, Брежневу для сохранения власти было важно искать компромисс между приверженцами Сталина и либеральными силами, поэтому ему нельзя было впадать в крайности. К этому добавлялось понимание Брежневым того, что с политической точки зрения «следует делать» и что абсолютно неприемлемо. Резкий тон, громкие слова и речи, рассчитанные на внешний эффект, считались брендом Хрущева и зловещим предзнаменованием для его оппонентов. Крайности не подходили к новой политической культуре компромисса и консенсуса. Теперь преобладающей тенденцией в стиле руководства стало умение не подчеркивать отрицательное в истории, а гордиться достигнутым. Брежнев заявил об этом писателю Константину Симонову, который хотел опубликовать свой военный дневник об ужасах и неудачах 1941 г. Все это правда, признал Брежнев, но, тем не менее, публиковать нельзя: «Мало ли что мы видели, главная правда – мы победили. Все другие правды меркнут перед нею… Но, может быть, стоит пожалеть людей, победителей, их детей и внуков и не вываливать все сразу» 1859 1859 Цит. по: Бовин А. Е. ХХ век как жизнь. С. 139. . Однако Симонову удалось в ходе долгого разговора переубедить Брежнева, который очень уважал писателя. Это еще одно свидетельство того, что Брежнев не был сторонником жесткой политики, даже если и позволял ее приверженцам давать советы.

В их число входил и Виктор Голиков – его «правая рука». В сентябре 1966 г. он посетовал, что во всех научно-исследовательских институтах проходят дискуссии с критикой военного руководства Сталина, об утрате им чувства реальности во время Великой Отечественной войны и о том, что Красная Армия была обезглавлена им: «Это не научная полемика, а грязная кампания против партии, всей ее политики и пересмотр всех ее деяний. А что за тон! Не хватает только, чтобы потребовали: давай, ЦК, представь нам “ученый” отчет, почему ты называешь аннексию на пиратский манер согласно договору с Гитлером воссоединением с Западной Украиной, Прибалтикой и т. д.» 1860 1860 РГАНИ. Ф. 80. Оп. 1. Д. 332. Л. 10. . Голиков был одним из двух его молдавских друзей, которых Брежнев превратил в своих советников, невзирая на их сталинистские взгляды (или, может быть, именно из-за этого). Голиков консультировал генсека по вопросам внутренней политики и идеологии и писал для него речи. Трапезникову он поручил Отдел науки и учебных заведений ЦК. Так, Брежнев сам ввел реакционеров в свое окружение. Хотя в результате этого они обрели влияние, но благодаря этому же он мог их контролировать. Оба жаловались Брежневу, что не смогли ужесточить риторику классовой борьбы и усилить оскорбительные выпады против «империализма» 1861 1861 Млечин Л. М. Брежнев. С. 264. .

Это только предположение, но вполне возможно, что Брежнев устроил «ортодоксальных» коммунистов из своей свиты в отделы, казавшиеся ему менее важными, в то время как на должности в сферах политики, на которые он хотел сделать новые акценты, назначил либеральных соратников, например внешней политикой занимался Пономарев, секретарь ЦК по международным отношениям.

К сожалению, почти не просматриваются ориентиры, на основе которых можно сделать вывод о том, что́ Брежнев думал о людях, требовавших в прозе сатирического характера или критических высказываниях соблюдения прав, гарантированных конституцией; выражавших в письмах делегатам XXIII съезда КПСС или непосредственно Брежневу опасения насчет ресталинизации, настаивавших на допуске на судебные заседания, или о собравшихся 5 декабря 1965 г., в День конституции СССР, на Пушкинской площади, чтобы там молча напомнить о необходимости соблюдения Основного закона; или о писавших жалобы, в которых они требовали освободить своих друзей, организовавших митинг в августе 1968 г., после вторжения в Прагу, на Красной площади и развернувших там плакаты с надписью «За вашу и нашу свободу» 1862 1862 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 60. Д. 61 (О настроениях некоторых писателей, о журнале «Новый мир»). Д. 4. . В записных книжках Брежнева об этом не упоминается, да и его соратники как приверженцы, так и раздраженные соперники практически не высказывались о таких событиях, будто их вовсе не было. Как сообщает его телохранитель Медведев, Брежнев относился к диссидентам спокойно 1863 1863 Медведев В. Т. Человек за спиной. 1994. С. 122. . Этому соответствует и высказывание зятя генсека Юрия Чурбанова о том, что Брежнев заявил Громыко, мол, если тем, кто хочет уехать, не нравится в Советском Союзе, пусть уезжают 1864 1864 Чурбанов Ю. М. Мой тесть Леонид Брежнeв. С. 113–114. .

Проблема заключалась в том, что диссиденты, покинув страну, начинали работать на радиостанциях «Свободная Европа» или «Голос Америки» и агитировали против Советского Союза, что крайне раздражало Брежнева. Поэтому диссиденты занимали советского лидера больше всего как феномен, способный отрицательно влиять на его отношения с Западом. Когда Вилли Брандт заводил речь о судьбе А. И. Солженицына и других, Брежнев потом требовал от Андропова решить этот вопрос таким образом, чтобы не испортить отношения с германским федеральным канцлером 1865 1865 Keworkow W. Moskau, KGB, Ostpolitik. S. 125f. . Здесь можно сделать вывод, идя от обратного: будь Брежнев зачинщиком и приверженцем жесткой линии, изгнанные им партийные руководители рано или поздно свели бы с ним счеты, да еще во всеуслышание обвинили бы в происходившем именно его. Но даже бывший председатель КГБ Семичастный, который в своих мемуарах делает все, чтобы очернить Брежнева, оказывается на удивление сдержанным, говоря о его позиции по отношению к инакомыслящим 1866 1866 Цит. по: Шелест П. Е. …Да не судимы будете. С. 511. . Брежнев явно оставался верен своей позиции, избранной в 1937 г., и, сталкиваясь с отступниками, не заходился в истерических воплях или призывах к крайним мерам, а видел решение проблем в воспитательной и пропагандистской работе. Он и в этом отношении был консервативным патриархом, верил, что при правильном руководстве и благодаря терпеливым уговорам отступники поймут в конечном итоге, что Советский Союз – лучшая система.