Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Для истории русского военного востоковедения «Вестник Ташкентской офицерской школы восточных языков» представляет чрезвычайный интерес в силу ряда обстоятельств. Прежде всего, это ценный источник по истории Ташкентской офицерской школы восточных языков, своеобразная печатная летопись школы. Это также не менее ценный источник для истории военно-востоковедной реформы в русской армии (1905–1911 гг.) и окружных подготовительных школ восточных языков. «Вестник» также содержит разнообразные сведения биографического характера по большому числу туркестанских военных востоковедов.

Подводя итог деятельности Ташкентской офицерской школы восточных языков за весь период ее деятельности (1897–1914), следует отметить важное значение школы как для развития всей системы военного востоковедения в России, так и для ее туркестанского регионального центра. Школа развивалась при благоприятных условиях всемерной поддержки со стороны руководства Туркестанского военного округа и под руководством одного бессменного начальника – полковника И. Д. Ягелло. Отличие школы от остальных востоковедных военно-учебных заведений заключалось в том, что преподавательский состав школы по восточным языкам был полностью укомплектован офицерами-востоковедами. Школа также являлась важным учебно-методическим центром, где разрабатывались учебные пособия и новые методы преподавания восточных языков. Совокупность этих факторов способствовала формированию в системе русского военного востоковедния особой «туркестанской» лингвистической школы, с ее отличительными чертами и традициями. Эта школа обладала методиками и опытом изучения как ближневосточных, так и дальневосточных языков, в чем также проявлялась одна из ее отличительных особенностей.

Ташкентская офицерская школа восточных языков была также экспериментальной лабораторией, где отрабатывались не только современные методы преподавания восточных языков, но и практическое изучение совершенно не изучавшихся на тот период в России языков Среднего Востока – урду и пушту. Уникален опыт школы в плане объединения в рамках одной учебной программы ближневосточных и дальневосточных языков и языков народов Туркестанского края. Не менее уникален и ценен для русского военного востоковедения опыт подготовки специалистов-восточников для разведывательной деятельности. В этом отношении школа являлась единственным военно-учебным учебным заведением русской императорской армии, где преподавался теоретический курс разведки и было разработано уникальное учебное пособие для целей этого курса.

Школа явилась единственным учебным заведением русской императорской армии, которая давала военно-востоковедное образование офицерам Генерального штаба. За весь период существования Ташкентской офицерской школы в ней прошли обучение 6 офицеров Генерального штаба. Важность такой специальной подготовки для офицеров Генерального штаба, проходивших службу в войсках Туркестанского военного округа, заключалась в лучшей адаптации офицеров к условиям среднеазиатского театра военных действий, что положительно сказывалось на таких сферах их служебной деятельности, как оперативное планирование, разведка и военно-географическое и статистическое изучение внутренних районов Туркестана и сопредельных стран.

В период проведения военно-востоковедной реформы школа выступила в качестве основной лаборатории по отработке идей и концепций развития русского военного востоковедения. В период реформы школа явилась интеллектуальным центром, в котором изучались основные положения реформы и вырабатывались практические рекомендации. Не будет преувеличением сказать, что в предвоенный период основная интеллектуальная активность в сфере военно-востоковедной реформы в части подготовки специалистов по восточным языкам и разведке оказалась перенесена из Петербурга на азиатскую окраину, в региональные центры русского военного востоковедения, среди которых Ташкент занимал ведущее место.

Всоответствии с Положением об изучении офицерами восточных языков (п. 3) для Приамурского военного округа допускалась возможность открыть окружную подготовительную школу восточных языков не в Хабаровске, а во Владивостоке, на базе действовавшего Восточного института. Руководство Приамурского военного округа с готовностью воспользовалось предоставленной возможностью [1428]. В Восточном институте имелись достаточно оснащенная учебная база и опытный профессорско-преподавательский состав. Это позволяло решить многие организационные, учебные и финансовые вопросы; последние стояли весьма остро ввиду ограниченности средств Военного министерства. Следует заметить, что при введении в действие нового Положения об изучении офицерами восточных языков меньше всего организационных трансформаций пришлось на подготовительную школу восточных языков при штабе Приамурского военного округа. Школа считалась таковой лишь по названию и новой учебной программе, в остальном это было все то же офицерское отделение с теми же профессорами и преподавателями, учебными пособиями и даже под той же крышей. Фактически организация подготовительной школы в Приамурском военном округе представляла собой простую смену вывески.

Подготовительная школа восточных языков при штабе Приамурского военного округа имела организацию, отличную от окружных школ в Тифлисе и Ташкенте. В документах, относящихся к деятельности школы, не упоминается, к примеру, должность заведующего школой. Вполне возможно, что такой должности и не существовало. При этом не был введен в действие пункт 4 Положения (1911 г.) «Непосредственное заведование вверяется одному из состоящих при штабе округа штаб-офицеров с правами по отношению к слушателям школы командира полка». Известно, что 21 мая 1911 г. капитан В. П. Викторов, штатный переводчик штаба Приамурского военного округа и выпускник офицерского отделения Восточного института (вып. 1908 г.), был назначен заведующим офицерами – слушателями Восточного института [1429]. Безусловно, что требованию Положения (1911 г.) о том, что кандидат на заведование школой должен иметь штаб-офицерский чин, капитан Викторов не соответствовал. Вполне вероятно, что при создании школы была оставлена старая ветвь подчинения, т. е. управлял слушателями школы по-прежнему «заведующий офицерами-слушателями», а не «заведующий школой». Кроме того, в том же пункте 4 сказано, что школы подчиняются генерал-квартирмейстеру штаба округа. Применительно к Приамурской школе это положение также не действовало. Вся переписка по делам школы велась от лица начальника штаба Владивостокской крепости генерала Будберга. Если в других военных округах переписка с органами центрального военного управления по вопросам деятельности окружных подготовительных школ велась за подписью окружных генерал-квартирмейстеров и заведующих школами, то в Приамурском военном округе – только за подписью генерала Будберга, без какой-либо ссылки на заведующего школой. Таким образом, фактическим заведующим подготовительной школы восточных языков Прамурского военного округа являлся генерал Будберг. В этих моментах заключалось основное отличие организации Приамурской школы от других окружных подготовительных школ.