Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Если о нэпманской верхушке имеются лишь отрывочные данные, то о нэпманах-середняках информация достаточно полная, что позволяет провести ее анализ статистическими методами. Нами были обработаны личные дела, сохранившиеся в Государственном архиве Новосибирской области. Эти дела появились в начале 1930-х гг., когда в горсоветы, Сибкрайисполком и ВЦИК потоком хлынули прошения бывших нэпманов о восстановлении их в гражданских правах. К делу, как правило, прилагалась анкета, автобиография просителя и справки из налоговой инспекции. К анкетам и особенно автобиографиям необходимо подходить критически, т. к. нэпманы всегда старались преувеличить свою лояльность советской власти. Однако в целом личные дела представляют собой исключительно ценный и информативный источник.

При изучении личных дел сразу обращает на себя внимание малая доля коренных жителей среди предпринимателей: 16,5 % предпринимателей приехало с Урала и из северных губерний России, 24 % – из Центральной России, 16 % – из Белоруссии и Украины, 24 % – из Поволжья, несколько человек – с Кавказа, по одному – из Венгрии и Польши. Только 16,5 % нэпманов родилось в Сибири, и всего лишь один был коренным новосибирцем. До революции в Сибирь переехало 36,5 % частных предпринимателей. Во время Гражданской войны вместе с колчаковской и Красной армиями за Урал попали 39 %. В 1920-е гг. в Сибири оказались остальные 8 % нэпманов.

Весьма незначительная часть нэпманов по своему социальному происхождению была связана с предпринимательскими слоями населения. Из крестьян происходило 69 % нэпманов, из мещан – 24 %, из рабочих – 6 %. Почти 80 % частных предпринимателей появилось на свет в сельской местности и переехало в город уже в достаточно зрелом возрасте.

В отличие от верхушки нэпманов, представители которой в подавляющем большинстве получили среднее или высшее образование, нэпманы-середняки имели гораздо более скромный образовательный уровень. Лишь 10 % получили среднее образование, 81 % имели начальное или домашнее образование, а 9 % вообще были неграмотными. Тем не менее по уровню образования нэпманы превосходили другие группы населения. В 1926 г. в составе всего городского населения Сибири было только 59,2 % [348] Сибирский край: Стат. справочник. Новосибирск, 1930. С. 48–49. грамотных людей, в то время как в составе нэпманов – 91 %.

Среди сибирских нэпманов преобладали мужчины. Женщины составляли лишь пятую часть. Дело в том, что довольно часто коммерческое предприятие формально записывалось на имя жены, а всеми делами занимался муж.

Национальный состав нэпманов был довольно пестрым. Преобладали русские – 78 %. На втором месте находились евреи – 14 %. Затем шли татары, белорусы, украинцы; были зафиксированы армянин и венгр. По национальному составу сибирские нэпманы не отличались от дореволюционных предпринимателей [349] См.: Бойко В. Томское купечество. Томск, 1996. .

Интересно, что нэпманы еврейской национальности отличались от своих русских коллег. Почти все они имели среднее образование, солидный опыт в коммерции, организовывали более крупные предприятия и более успешно вели дела, поддерживали друг друга и имели связи в деловых кругах по всему Союзу.

Среди нэпманов доминировала группа 40–50-летних – 36 %, доля 30–40-летних достигала 35 %, 20–30-летних – 20, 50-летних и старше – 9 %. В дореволюционный период преобладали предприниматели 50 лет и старше – 45 %, 40–50-летние составляли 27, 30–40-летние – 21,5, 20–30-летние – 6 % [350] Бойко В. Томское купечество. С. 40. .

Как видим, в годы советской власти среди предпринимателей снизилась доля людей старшего возраста, зато гораздо больше стало молодых. Видимо, это связано с тем, что пожилым людям труднее было приспособиться к новым условиям предпринимательской деятельности.

Несмотря на то, что нэпманы выросли в основном в семьях, не связанных с коммерцией, многие из них до революции получили опыт предпринимательской деятельности. Например, 5 % нэпманов работали в качестве приказчиков, продавцов и коммерческих агентов в различных частных фирмах. Знания, полученные в этот период, в 1920-е гг. помогли им организовать собственное дело.

Занятие коммерцией в Советской России само по себе характеризует нэпманов как очень предприимчивых людей. Об их чрезвычайной изворотливости, умении приспосабливаться к любым обстоятельствам свидетельствует, например, то, что 38 % нэпманов в период Гражданской войны и тотальной мобилизации избежали призыва как в Красную, так и в белые армии, остальные, хотя и служили, но смогли устроиться на выгодные должности. Только несколько человек побывало в боях, остальные служили в тылу: охраняли склады с продовольствием, работали делопроизводителями и т. д. Весьма характерной является история одного предпринимателя, который, будучи мобилизован Колчаком, был назначен начальником продовольственного склада. После прихода красных он остался в той же должности, но числился уже в Красной армии.

Далеко не все будущие нэпманы занялись коммерцией сразу же после введения нэпа. В 1921 г. предпринимателями стало только 5 % респондентов, в 1922 г. – 13, в 1923 г. – 23, в 1924 г. – 24, в 1925 г. – 13 и в 1926 г. – 11 %. Непосредственной причиной, подтолкнувшей человека к занятию предпринимательской деятельностью, как правило, было увольнение с работы. В 1922–1924 гг. государственные предприятия повсеместно проводили сокращение штатов. Тысячи людей оказались без работы. Наиболее предприимчивые из них занялись коммерцией.

Пребывание в составе социальной группы нэпманов продолжалось недолго. В 1925 г. прекратило предпринимательскую деятельность 5 % респондентов, в 1926 г. – 24, в 1927 г. – 22, в 1928 г. – 24, в 1929 г. – 12 и в 1930 г. – 13 %. Те, кто занимался коммерцией всего один-два года, как правило, прогорали ввиду отсутствия опыта. Более искушенные удерживались на плаву до конца 1920-х гг. Но и они вынуждены были прекратить предпринимательскую деятельность из-за невыносимых условий, созданных государством.

Весьма примечательно, что 66 % бывших нэпманов выбирали работу, так или иначе связанную с коммерцией. Они устроились на государственные и кооперативные предприятия продавцами, товароведами, агентами по снабжению и сбыту и т. д. Меньше было тех, кто попытался сохранить независимость и занимался различными кустарными промыслами. В начале 1930-х гг. и они были вынуждены перейти на работу в государственный или кооперативный сектор.

Характерно, что предприниматели, имевшие в период нэпа более или менее крупные торговые или промышленные фирмы, устроились на государственные предприятия на руководящие должности. Несколько человек, осужденных в середине 1920-х гг. за валютные махинации, смогли даже в лагерях стать прорабами и начальниками производства. Те же, кто в период нэпа имел небольшие предприятия, поступили на работу рядовыми сотрудниками.