Джон Эллиот - Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.

Цель этих capitulaciones заключалась в установлении определенных прав короны на вновь завоеванные территории, а также в обеспечении гарантий для командира экспедиции на получение mercedes – вознаграждений за услуги. Вознаграждение могло представлять собой официальную должность, как, например, должность adelantado (капитан-генерала. – Пер. ) Лас-Палмас, пожалованная Фернандесу де Луго. Должность adelantado была наследственной, жаловалась средневековыми кастильскими королями и давала ее держателю особые военные полномочия и право управлять какой-либо приграничной провинцией. Кроме того, как и его предшественники в годы реконкисты, командир экспедиции мог ожидать, что воспользуется военными трофеями в виде движимого имущества и пленных, получит участок земли или дворянский титул.

Очевидно, что, выдавая такие capitulaciones, корона отказывалась от многих своих прав, но у нее не было другого выхода. Когда корона оказывала финансовое содействие, как в случае Колумба и Магеллана, она могла рассчитывать на более выгодные условия, но работу по завоеванию и колонизации пришлось оставить в основном частным экспедициям. Удивительно, что в подобных обстоятельствах испанской короне удалось сохранить контроль над такой большой частью завоеванных территорий. По общему признанию, capitulacion с самого начала стал основным законным документом для любого нового поселения, и католические короли использовали его, чтобы в будущем настаивать и на религиозной цели завоевания и на фактическом присутствии государства, от которого экспедиция получила единственный документ, подтверждавший ее законность. Таким образом, Колумб и его последователи всегда вступали во владение от имени короны. Такое же большое внимание при захвате новых территорий уделялось тому, чтобы предотвратить отчуждение прав короны в пользу крупных феодалов. Предшествующая история Канарских островов заставила Фердинанда и Изабеллу во всей полноте осознать опасность неограниченной свободы в этом вопросе, и они предприняли целый ряд шагов, чтобы предотвратить повторение прежних ошибок. Губернаторов островов держали под жестким контролем; корона настояла на своем праве проводить repartimientos – распределение земли среди поселенцев в соответствии с уже устоявшейся во время Reconquista практикой; все новые города зависели от королевской грамоты, определявшей их права и привилегии. Таким образом, на заморские колонии была в точности перенесена муниципальная организация средневековой Кастилии.

Осторожную политику Фердинанда и Изабеллы и их постоянную заботу о сохранении полноты их королевских прав прекрасно иллюстрируют их отношения с Колумбом. Здесь возникали проблемы как финансового, так и политического характера. Когда в 1486 году этот генуэзский авантюрист впервые появился при дворе, у них были все основания отказаться от его предложений. Корона была бедна, она вела тяжелую войну с Гранадой, и планы Колумба вызывали вполне обоснованный скепсис. Причины, по которым в 1491 году Фердинанд и Изабелла передумали, до сих пор не до конца ясны. Безусловно, у Колумба имелись высокопоставленные друзья, такие как секретарь Фердинанда Луис де Сантангель, который помог организовать финансирование экспедиции, и францисканец Хуан Перес, бывший советник королевы, монастырь которого в Ла-Рабита предоставил путешественнику кров, когда он только начинал искать благосклонности двора. Хотя возможно, что это приближение победы в Гранаде помогло убедить монархов с большей благосклонностью взглянуть на предполагаемые преимущества участия в проекте Колумба. Удачное путешествие позволило бы обойти португальцев и, возможно, пополнить пустую казну. Но самое главное – по крайней мере, для Изабеллы – проект мог иметь ключевое значение для крестового похода против ислама. Благодаря удачному путешествию Испания могла бы вступить в контакт с народами Востока, чья помощь была необходима в борьбе с турками. А если повезет, Колумб мог бы вернуться через Иерусалим, проложив дорогу для удара в спину Османской империи. Естественно, Изабеллу привлекала также возможность основать на Востоке великую христианскую миссию. В атмосфере большого религиозного подъема, характерного для последних месяцев гранадской кампании, осуществимыми, похоже, казались даже самые безумные проекты. Близость по времени между падением Гранады и одобрением экспедиции Колумба позволяет предположить, что оно явилось одновременно и подарком, и очередным шагом Кастилии в по-прежнему не законченной войне с неверными.

Однако это одобрение было дано только после чрезвычайно тяжелых переговоров. Требования, которые выдвигал Колумб, казались непомерно высокими. Он требовал для себя и своих потомков навечно пост генерал-губернатора и вице-короля каких-нибудь земель, которые он откроет. В то время, когда Фердинанд и Изабелла с определенной долей успеха вели в Испании борьбу за права короны против претензий феодалов, они определенно не могли одобрить требование, превращавшее заморские территории Испании в феодальное владение генуэзского путешественника. Кроме того, они не позволили герцогу Мединасели финансировать экспедицию Колумба, опасаясь, что участие магнатов в колониальных предприятиях может привести к созданию независимых заморских доменов. В конце концов Колумбу пришлось довольствоваться тем, что, фактически, уже было очень большой уступкой – наследуемым титулом гранд-адмирала и правом на десятую часть товаров и продукции, полученных на новых территориях.

Когда в августе 1492 года Колумб отплыл со своими тремя кораблями и командой из восьмидесяти восьми человек, он мог считаться наследником нескольких различных, а иногда противоречащих друг другу традиций. Как командир в реконкисте он заключил с короной частный контракт, дававший ему весьма существенные права на новых землях, которые он должен был завоевать для нее. Но сам Колумб не принадлежал к традиции реконкисты. Как генуэзец, обосновавшийся сначала в Португалии, а затем на юге Испании, он был представителем средиземноморской торговой традиции, которая начала привлекать кастильцев в годы позднего Средневековья. Свою цель он видел в том, чтобы открыть новые земли на Востоке и эксплуатировать их богатства совместно с государством, предоставившим ему протекцию. В этом предприятии он мог опираться на опыт, полученный Кастилией в ее коммерческой деятельности и колонизации Канарских островов. Но, к несчастью для Колумба, кастильская торговая традиция не могла соперничать с ее военной традицией. Если он считал своей основной задачей создание торговых баз и коммерческих аванпостов, то большинство кастильцев были приверженцами идеи непрерывного военного продвижения вперед, дележа новых земель и добычи и обращения неверных в христианство. Эти две противоположные традиции – традиция купцов и традиция воинов – неизбежно должны были вступить в жесткий конфликт, в ходе которого сам Колумб потерпел поражение. Он не смог противостоять глубоко укоренившимся обычаям общества крестоносцев, как не смог в одиночку устоять против государства, которое, быстро осознав и возможности, и опасности своей заморской экспансии, со всей решимостью стремилось твердо держать процесс колонизации под контролем.