Григорий Трубецкой - Воспоминания русского дипломата

Генерал Бориус получил приказание от своего Высшего командования занять лишь Одессу и, несмотря на все уверения генерала Гришина-Алмазова о необходимости немедленного выдвижения вперед, с целью занятия важнейших тактических пунктов, обеспечивающих оборону города, и для захвата в сферу своего влияния несколько близлежащих селений, питающих Одессу, генерал Бориус не только сам не продвигался вперед, но категорически запретил это делать и Добровольческим частям. Результатом этого было немедленное вздорожание жизненных продуктов в Одессе и почти полное исчезновение их с рынка.

Таким образом, с первых же шагов наши союзники, с которыми впервые вошли в соприкосновение части Добровольческой армии, не только не оказали им помощи, но и затормозили необходимое развитие их боевого успеха, вызывая тем самым осложнение в тылу и справедливое недовольство населения.

Обо всем изложенном генерал Гришин-Алмазов своевременно доносил главнокомандующему, а 13 декабря вновь поднял этот вопрос перед французским командованием, передавая генералу Бориусу и консулу Энно памятную записку за номером 230, где указывал на необходимость: 1) расширения занимаемой союзными войсками зоны до линии Беляевка – Севериновка – Антоно-Кодинцево и 2) дальнейшего продвижения, к средине января, на линию Тирасполь – Раздельная – Николаев, к каковому времени предполагалось закончить формирование дивизии военного состава Добровольческой армии.

С приездом нового командующего генерала д’Ансельма, генерал Гришин-Алмазов 1 января вторично подал французскому командованию памятную записку за номером 393 о необходимости расширения зоны до линии Тирасполь – Раздельная – Березовка – Николаев – Херсон, указывая, что занятием этой линии достигается связь с Бессарабией и ликвидируется наступивший в Одессе продовольственный кризис.

Выполнение указанной операции предлагалось произвести наличными силами, заняв Тирасполь, Раздельную и Березовку союзными войсками и возложив обеспечение Херсоно-Николаевского района на 15-ю германскую ландверную дивизию {237}.

Однако французское командование, склоняясь к предложению представителей партии Петлюры, к «системе мирного ввода французов на украинскую территорию», и предпочитая в вопросе расширения зоны действовать дипломатическим путем, по-прежнему тормозило выполнение этого мероприятия.

Лишь 3 января [1919 года] генерал Гришин-Алмазов донес главнокомандующему о получении от генерала д’Ансельма ответа в том смысле, что атаману Грекову предложено очистить зону до линии Тирасполь – Раздельная – Березовка – Николаев – Херсон, причем было заявлено, что в случае не исполнения указанного требования, французы заставят петлюровцев подчиниться – силой.

5 января главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России телеграфировал генералу Бертело: «Общее положение на Украине с каждым днем начинает ухудшаться. Вслед за выступлением Петлюры, в разных местах Украины начали организовываться шайки грабителей, руководимые своими главарями. Действия этих шаек носили чисто местный характер, но теперь они начинают объединяться, и их деятельность принимает угрожающий характер. Петлюровское движение выливается постепенно в форму определенного большевизма, в результате чего перед нами может возникнуть новый большевицкий фронт, борьба против которого будет уже сложнее. Для подавления этого движения необходима возможно скорейшая присылка союзных войск на Украину, что даст нам возможность перейти к активным действиям и прекратить дальнейшее развитие событий, явно вредных для общего дела и грозящих обратить в пустыню богатейший край».

Ответа на эту телеграмму не последовало.

В то время как в районе Одессы, с таким трудом, встречая целый ряд препятствий со стороны французского командования, осуществлялись ближайшие задачи Добровольческой армии, в Крыму происходило следующее.

Части Добровольческой армии, заняв в средине ноября Крымский полуостров, выдвинулись в район северных уездов Таврии с целью прикрытия от большевиков побережий Черного и Азовского морей, поддержания связи с войсками, занимающими Донецкий каменноугольный бассейн и образования плацдарма для действий вновь формирующихся частей.

28 декабря в Севастополе высадился полк французской пехоты и был оставлен в этом городе.

К середине января регулярные советские войска выдвинулись на фронт луганск – Гришино – Гуляй Поле. Становилась ясной полная вероятность их дальнейших активных действий в направлении Крымского полуострова и отсюда – крайняя необходимость: а) срочно использовать призывы северных уездов Таврии и занятой части Екатеринославской губернии, б) немедленно сосредоточить в Северной Таврии для усиления фронта все части армии, выведя некоторые из Крыма, где они занимали гарнизонами главнейшие пункты. В Крыму велась усиленная большевицкая агитация; настроение всюду было крайне неспокойное и оставить Крымский полуостров – тыл армии, без войск, было невозможно.

Учитывая все это, главнокомандующий 19 января послал телеграмму генералу Бертло: «Регулярные советские войска сосредоточены на фронте луганск, Бахмут, Гришино, Гуляй Поле и скоро можно ожидать активных действий со стороны противника, чтобы дать отпор большевикам и использовать призыв северных уездов Таврии и занятую часть Екатеринославской губернии, необходимо вывести Добровольческие части из Крыма и сосредоточить их на севере Таврии. Для обеспечения порядка в Крыму после ухода Добровольческих частей прошу срочно занять хотя бы маленькими союзными гарнизонами Мелитополь, станцию Сиваш, Перекоп, Джанкой, Евпаторию, Симферополь, Феодосию и Керчь. О Вашем решении прошу поставить меня в известность».

Генерал Бертло 4 февраля ответил, что в данное время, ввиду малочисленности частей, находящихся в его распоряжении, он не может исполнить эту просьбу, но с прибытием подкреплений обязательно все сделает.

Одновременно генерал Бертло указал, что большим тормозом в деле переброски войск является отсутствие в его распоряжении транспортов, и что, сознавая серьезность положения, он отдал приказ приостановить распоряжение генерала Деникина, относительно запрещения фрахтовки русских пароходов и просил передать таковые ему для перевозки войск.

Три русских парохода – «Император Александр III», «Николай I» и «Петр Великий» – были переданы в Одессе в распоряжение французского командования.

2 февраля главнокомандующий в телеграмме генералу Бертло вновь указал на крайнюю желательность скорейшего занятия союзными гарнизонами указанных выше пунктов, за исключением Мелитополя, в районе которого мобилизация прошла успешно.