Григорий Трубецкой - Воспоминания русского дипломата

Позже главнокомандующий писал генералу Бертелло: «Идея формирования бригад из русских людей с иностранными офицерами и подчиненных исключительно французскому командованию не может быть популярна, так как она идет вразрез с идеей воссоздания Русской армии, во имя чего борется лучшее офицерство и наиболее здоровые элементы страны.

Возможно лишь оперативное подчинение французскому командованию русских формирований, возникающих или имеющихся в местах преобладающего развертывания союзных войск, в случае если создавшаяся боевая обстановка того требует.

Опасение шовинизма со стороны русского командования по отношению к населению Украины и намерения укомплектовать формируемые части местными украинскими уроженцами, лишний раз подчеркивает насколько недостаточно французское командование в Одессе ориентировано в обстановке. Русское офицерство, ясно отдавая себе отчет в происходящему не может иначе относиться к населению Украины, чем ко всему русскому народу, с которым оно? Население? составляет одно целое. Вместе с тем, в некоторых самостийных кругах, находящих поддержку в многочисленных австрийских и германских агентах, естественно стремление создания особых украинских войск и, как ни странно, этот план, противный идее воссоздания единой могущественной России, что казалось бы наиболее соответствует интересам французского народа, находит сочувствие и поддержку у французского командования.

Отказ в Юго-Западном районе от принудительной мобилизации разрушит совершенно, созданную с таким трудом, Добровольческую армию, уже перешедшую к принципу обязательной воинской повинности. Из областей, в коих формируются части путем призыва, лица, желающие уклониться от службы, начнут уходить в места, где от этого принципа отказались.

Разовьется дезертирство и начнется развал частей, ибо на смежных русских территориях не может быть двух различных решений по одному и тому же вопросу. Практика же показывает, что при успехе и силе на нашей стороне, мобилизация везде проходит успешно».

Не меньшие затруднения для Добровольческой армии вызвало отношение французского командования в Крыму к вопросу о введении военного положения.

В портовых городах Крыма, в особенности в Севастополе, местные большевики, видя что краевое правительство и союзное командование не принимает против них репрессивных мер, начали постепенно поднимать голову и открыто агитировать за советскую власть, вывод Добровольческой армии из Крыма и т. д.

Дабы в корне пресечь подобное безобразие, главнокомандующий признал желательным ввести в Крыму военное положение, предварительно запросив по этому вопросу командующего Крымско-Азовской армией. На это, последний донес, что французское командование, считаясь главным образом с местным правительством, указывает, что Добровольческая армия находится в Крыму исключительно для поддержания порядка и спокойствия и что оно против введения военного положения, считая однако вполне возможным, чтобы министру внутренних дел были предоставлены чрезвычайные полномочия по принятию различных мер, равносильных введению военного положения.

Так, французское командование с трудом ориентируясь в создавшейся сложной обстановке на Юге России, но пытаясь идти самостоятельным путем, не считалось с предложениями Главного командования Вооруженных сил на Юге России и, гипнотизируемое различными узко партийными заявлениями, тормозило организационные мероприятия русских вооруженных сил, энергичное и быстрое проведенiе которых в жизнь являлось крайне необходимыми как обеспечивающее возможность дальнейшего выполнения основного плана.

Еще менее понятным было отношение французского командования к вопросу материального снабжения Добровольческой армии теми запасами, которые после демобилизации Русской армии, оказались сосредоточенными в некоторых местах.

Как прямая преемница Русской армии, Добровольческая армия несомненно имела на них все права, не говоря уже о том, что нужда в предметах снабжения всякого рода особенно в снарядах и патронах была большая. Отношение это становится тем более досадным, что после отступления союзных войск из района Одессы все огромные материальные запасы, не будучи использованы, достались большевикам.

Наиболее крупные склады военного имущества, собранные при демобилизации Русской армии, находились в Тирасполе, Николаеве и на острове Березань – близ Очакова. На первую просьбу генерала Санникова оказать содействие вывозу имущества из Тирасполя, французское командование письменно уведомило его, что Тирасполь не находится в зоне Добровольческой армии и что имущество впоследствии будет правильно распределено. Такая постановка вопроса вызывала недоумение, так как это имущество, как уже указывалось, целиком составляло собственность Русской армии и о каком бы то ни было распределении его, казалось бы, не должно было быть и речи.

Когда с подобной же просьбой генерал Санников обратился к французскому командованию в отношении Николаева, то в ответ последовало извещение, что имущество это, как не находящееся в зоне Добровольческой армии, принадлежит Директории.

Такой ответ был получен за неделю до эвакуации союзниками Николаева и все ценное и многочисленное имущество складов попало в руки большевиков. Впоследствии, при отступлении из района Одессы, попали в руки большевиков и склады на острове Березани.

Ко всему изложенному надо добавить, что в Одессе союзники захватили в свои руки оставшиеся там германские авиационные ангары, о передаче которых в Добровольческую армию было уже условлено с германским командованием.

Точно также французское командование поступило и с остатками Русского военного флота. Прибыв в Севастополь, французский адмирал Леже заявил, что ни один способный плавать корабль Черноморского флота, даже самый незначительный, не будет передан русским, пока в России не установится окончательный порядок, так как нет уверенности в том, что суда эти не попадут в руки большевиков и не нанесут вреда сообщениям союзников.

В середине декабря все годные суда Черноморского флота были уведены союзниками в Константинополь.

Так, в стремлении обеспечить свои морские сообщения, французское командование неизбежно наносило ущерб Добровольческой армии, потому что впоследствии, когда этой Армии пришлось защищать Крымский полуостров, отсутствие военных судов, могущих содействовать этой защите ощущалось в сильной мере.

Кроме того, когда под натиском превосходных сил противника слабые части Добровольческой армии начали очищение большей части Крыма, французское командование не допустило разрушить железнодорожную линию Симферополь – Севастополь и оставило неповрежденным весь подвижной состав, который в большом количестве и достался большевикам.