Григорий Трубецкой - Воспоминания русского дипломата

Уже в феврале главнокомандующий Вооруженными силами на Юге России телеграфировал генералу Франше д’Эспере: «В течение трех месяцев Юг России ждал реальной помощи союзников. Вооруженные силы союзников за это время заняли некоторые пункты территории России, где их присутствие или вовсе не вызывалось русскими интересами, или силы эти могли быть значительно меньше. В частности, я несколько раз просил хоть небольшой отряд для Дона, где помощь именно союзников была психологически необходима. Отказ в этом привел к разложению Дона, к потере им почти половины его территории, к возможности потери всей области, что отбрасывает всю нашу работу на полгода назад. Прошу Вас ориентировать Ваше правительство, что эти обстоятельства вызвали полное недоумение и поворот русского общественного мнения не в пользу Союзников. 2 февраля № 182/П».

Не получив на эту телеграмму ответа, главнокомандующий 19 февраля телеграфировал маршалу Фошу и в копии генералу Бертло: «28 января нового стиля я обращался к Вашему Превосходительству с просьбой немедленной помощи. До сих пор таковая прибывала только на второстепенные театры. На главном направлении на Дону мы не получили ни одного солдата. Истощение продолжительной двенадцатимесячной борьбой надломило нравственные силы Донских казаков, они бессильны удержать напор врага, занявшего уже большую часть Донской области и приближающегося к столице Новочеркасску. Создается крайне тяжелое положение и для Добровольческой армии, занимающей Донецкий бассейн. Если мы не будем в состоянии удержать угольный район в своих руках, то скоро весь Юг России и флот останутся без топлива. Посему вновь обращаюсь к Вам с просьбой ускорить присылку войск для Дона. Если помощь запоздает, то скоро мы окажемся в том же положении, в каком были год тому назад и все героические усилия, ознаменовавшие эту титаническую борьбу за право и цивилизацию пропадут даром. Промедление в подаче помощи отразится прежде всего на интересах союзных войск, которым придется начинать свои операции с расширения района будущей базы, отвоевывая территории от большевиков вместо того, чтобы закрепить за собою территорию, добытую нами ценою беспримерных 12-месячных усилий. 19 февраля (4 марта) № 275/II».

Ответа не последовало.

Когда обнаружилось наступление большевиков на Крымский полуостров, и для более прочного удержания его главнокомандующий решил перебросить туда часть добровольческих войск, расположенных в Одессе, чтобы усилить слабые числено части Крымско-Азовской армии, то в ответ на отданное распоряжение, генерал Гришин-Алмазов донес: «Херсон после боев очищен союзниками. Николаев эвакуируется ими. Генерал д’Ансельм, считая Одессу угрожаемой заявил мне, что генерал Бертло приказал не выпускать Добровольческую армию из района Одессы. Ожидаю Ваших указаний».

1 марта главнокомандующий телеграфировал генералу Бертло: «В ноябре прошлого года моим штабом была составлена записка с планом формирования, стратегическая развертывания и дальнейшего наступления войск Юга России. Записка была послана Вам и генералу Франше д’Эспере. План, изложенный в записке, был рассчитан на помощь союзных войск. Просимая помощь осуществлена не была, но мне не были сообщены и какие либо предположения французского командования, почему я вынужден был начать операции, рассчитывая только на свои силы, К сожалению здесь я встретил затруднения со стороны генерала д’Ансельма. Ввиду создавшегося трудного положения в северной Таврии и в Крыму и считая район Одессы достаточно обеспеченным имеющимися там союзными войсками, я отдал распоряжение о спешной переброске морем в Крым части войск Добровольческой армии из Одессы. На это приказание генерал Гришин-Алмазов мне донес об оставлении союзными войсками Херсона и Николаева, и что Генерал д’Ансельм, считая Одессу угрожаемой, заявил, что Вы приказали не выпускать частей Добровольческой армии из Одессы. Настаивая на выполнении моего приказа, прошу Вашего распоряжения о разъяснении недоразумений, тормозящих переброску войск и мешающих выполнению намеченных мною операций».

Генерал Бертелло на эту телеграмму не ответил.

Таковы были отношения французского Главного командования к операциям русских Вооруженных сил на Юге России. В результате не только не была оказана помощь для осуществления, намеченного главнокомандующим и предложенная союзному командованию, плана борьбы с большевиками, но во многих случаях проведение этого плана в жизнь встречало препятствия.

Относясь так к операциям Вооруженных сил Юга России, французское командование на местах пыталось разрешить ряд принципиальных вопросов, касающихся организации и системы комплектования русских вооруженных сил.

Решение этих важнейших вопросов, затрагивающих условия русской жизни, представителями иностранных держав помимо главнокомандующего, влекло за собой разрушение единой власти и самой Добровольческой армии.

Французское командование в Одессе упорно противилось объявлению в Одесском районе мобилизации. Мотивом этого, по-видимому, была боязнь беспорядков, которые, якобы, должны были возникнуть из-за непопулярности, как казалось союзникам, Добровольческой армии в населении. Несомненно, что впечатление это создалось под большим влиянием партии петлюровцев, преследовавшей свои определенные цели.

Основываясь на таких соображениях, но в то же время признавая необходимость увеличения количества вооруженных сил для борьбы с большевиками, французы в день приезда в Одессу генерала Бертелло подняли вопрос о формировании смешанных бригад (бригад-микст) на следующих основаниях.

1) офицерский состав этих бригад назначается властью Добровольческой армии, но комплектуется только из уроженцев Украины;

2) солдаты пополняются путем добровольного найма с жалованием 200–300 рублей в месяц при казенном довольствии;

3) в каждый полк, в качестве инструкторов, придается небольшое количество французских офицеров и унтер-офицеров, 4) в командном отношении эти части Добровольческой армии не подчиняются;

5) форма одежды применительно к французской – без погон.

Так как в таком виде эта мера приобретала характер формирования какой-то другой, не Добровольческой и не Русской армии, то главнокомандующий 8 февраля телеграфировал командующему войсками Юго-Западного края генералу Санникову: «Категорически воспрещаю Вам делать эксперименты с русскими войсками по чужой указке. Передайте, что я, главнокомандующий, не допущу ничьего вмешательства в вопросы формирования русской армии. Если бы кто либо позволил себе сделать это, объявите, что исполнивший незаконное распоряжение будет предан суду».