Коллектив авторов - Все в прошлом [Теория и практика публичной истории]

В то же время в международной образовательной практике взаимодействие с реконструкторами укоренилось по крайней мере с 1970-х годов, когда экскурсии в музеи «живой истории» (см. раздел «Погружение в прошлое») стали обязательными для британских и австралийских школьников [841] Gapps S . Op. cit. . В основе такого подхода лежит предположение о том, что взаимодействие с физическими объектами создает «непосредственное» знание, которое позиционируется как более подлинное, чем получаемое путем чисто интеллектуального усилия [842] См. подробнее об этом: Handler R., Saxton W . Dyssimulation: Reflexivity, Narrative, and the Quest for Authenticity in “Living History” // Cultural Anthropology. 1998. № 3. P. 248. , или по крайней мере как дополняющее его. Кроме того, подобные образовательные мероприятия предлагаются как способ вырабатывания аффективной связи (эмпатии) с прошлым и людьми прошлого.

Однако «живая история» может использоваться в образовании и как своего рода иллюстрация. Такой подход лег в основу разработки, созданной в московской гимназии № 45 [843] Писарев А.Е . Прикладная история и межпредметная интеграция на уроках истории // Национальный проект «Образование». 2012. № 3. С. 42. , — исторической викторины «Поход викингов», предполагающей участие клуба исторической реконструкции «Варяжская дружина» (Москва). В ходе этой работы ученики шестого класса должны были подготовиться, прочитав научную статью и художественное произведение об эпохе викингов. Во время урока с участием реконструкторов организовывалось несколько интерактивных площадок, посвященных различным аспектам быта и военного дела викингов. Школьникам предлагалось взять интервью у реконструкторов и затем в ходе групповой работы обобщить всю полученную информацию, в том числе выявить расхождения между источниками информации. Реконструктор здесь выступает как эксперт по историческим артефактам, владеющий непосредственным знанием об их создании и использовании.

Одним из важных направлений реконструкции как публичного проекта является создание анимированных музеев под открытым небом по модели «скансенов» [844] Скансен (skansen) – этнографический музей под открытым небом, включающий комплекс аутентичных строений с обстановкой и «населенный» персоналом, одетым в костюмы, соответствующие периоду и местности, из которой происходят строения. Термин ведет начало от названия первого объекта такого типа, открытого в Швеции в 1891 году. . Они представляют собой расположенные на достаточно большой площади поселения, в которых воспроизведены соответствующие избранной эпохе здания, как жилые, так и общественные. Например, «Средневековый центр» (Middelaldercentret) [845] Middelalder centret [middelaldercentret. dk/?lang=en]. в Дании, позиционирующийся как «археологический музей живой истории под открытым небом», включает жилые здания XIV–XV веков, мастерские, гавань, церковь, рыночную площадь.

В европейских странах такие музеи стали появляться с начала ХХ века в рамках направления экспериментальной археологии: например, в 1922 году был создан музей каменного века «Пфальбау» в Германии [846] Pfhalbau Museum [www.pfahlbauten.com]. , а в 1936 году в Польше открылся археологический музей «Бискупин» [847] Muzeum Archeologiczne w Biskupinie [www. facebook.com/pg/MA.Biskupin/posts]. на территории раскопок городища. При их создании исследователи тестировали свои гипотезы о строительных техниках интересующих их периодов, а затем проводили новые археологические эксперименты по созданию орудий труда, воссозданию ремесленных или кулинарных технологий и т. д. Но эти исследовательские площадки сразу после открытия становились точками притяжения туристов. В то же время в США строится целый ряд музеев «живой истории» [848] Термин «живая история» (living history) был впервые предложен Управлением национальных парков США в 1940‐х годах для описания музеев, в которых одетый в исторические костюмы персонал воспроизводил повседневные практики эпохи ( Shafernich S.M . On-site Museums, Open-air Museums, Museum Villages and Living History Museums: Reconstructions and Period Rooms in the United States and the United Kingdom // Museum Management and Curatorship. 1993. Vol. 12. № 1. P. 43–61). : так, в 1926 году в США возник музей «Колониальный Вильямсбург» [849] The Colonial Williamsburg Foundation [www. colonialwilliamsburg.org]. , сегодня включающий 500 строений — от суда и губернаторского дворца до кирпичной фабрики. Эти музеи позиционировались скорее как просветительские и патриотические аттракционы, чем как научные лаборатории [850] Anderson J . Op. cit. P. 293. . Наконец, в конце ХХ — начале XXI века подобные площадки стали создавать реконструкторы — например, в 1993 году на территории городища Волин в Польше был проведен реконструкторский фестиваль, а в 2002 году его организаторы создали «Центр славян и викингов Волин-Йомсборг-Винета» [851] Centrum Słowian i Wikingów [jomsborg-vineta. com/#skansen]. . Центр функционирует постоянно, и на его территории ежегодно проходят крупнейшие реконструкторские фестивали по эпохе викингов.

Деятельность современных музеев живой истории, как правило, сочетает задачи длительного научного эксперимента с демонстрацией «жизни в прошлом» для широкой аудитории, приехавшей с познавательными или развлекательными целями. Их основной задачей является тотальное погружение посетителя в «эпоху», создание объемной и реалистичной репрезентации прошлого через перформанс, изображающий «повседневную жизнь», демонстрация объектов в контексте повседневных практик их использования и усиление воздействия экспозиции за счет живого взаимодействия между посетителем и «представителем эпохи». Все музеи или исторические парки такого типа предполагают, что зритель может свободно перемещаться по территории, заходить в здания (за исключением специально выделенных частных зон), задавать вопросы сотрудникам и реконструкторам и с их разрешения брать в руки артефакты. Современно одетая публика тем самым обитает в том же «историческом» пространстве и взаимодействует с теми же объектами, что и реконструкторы, радикально отличаясь от последних. Это различие нередко подчеркивается правилами посещения музея, чтобы посетитель, надевший исторический костюм, не мог быть случайно принят за сотрудника и эксперта по эпохе. Для обеих групп, таким образом, иллюзия «погружения в прошлое» ограничивается.

Эти объекты отличаются от статичного музея: в расположенных в них строениях постоянно живут волонтеры, приезжающие туда на некоторый срок, чтобы погрузиться в жизнь интересующей их эпохи, хотя также может иметься и постоянный персонал. В аналогичных российских проектах (которые, как правило, называются не «музеями», а «парками» или «площадками») реконструкторы и волонтеры живут лишь во время многодневных фестивалей, также выступая в роли «аттракциона» и выполняя бытовую или строительную работу либо приезжая в такой объект на «рабочий день». Характерные примеры: генуэзское поселение XV века Loco Cimbali [852] Генуэзская усадьба XV века «Локо Чимбали» [feduhypark.ru/loco-cimbali]. в Крыму, парк живой истории «Форпост» [853] Парк живой истории «Форпост» [vk.com/ forpostpark]. в Подмосковье, «Деревня викингов Кауп» [854] Деревня викингов «Кауп» [www.kaup39.ru]. в Калининграде. Наблюдается устойчивая тенденция к организации подобных «мест живой истории» и как коммерческих предприятий, и как условно «клубных» инициатив (когда клуб исторической реконструкции определяет для себя воссоздание поселения некоторой эпохи как свой исторический проект, собирая на это деньги внутри своего сообщества или находя возможности внешнего финансирования). В таком случае «парк живой истории» становится для реконструктора-горожанина своего рода дачей (личной или клубной), где нет зрителей и посетителей-нереконструкторов и куда он приезжает в свободное от работы время, чтобы сажать растения, возводить постройки, готовить еду на открытом огне и смотреть на звезды. Необходимость такого рода проектов, особенно некоммерческих, обусловлена желанием не просто воссоздавать отдельные объекты, но помещать их в уместный контекст, чтобы наиболее полно прочувствовать все реконструированные вещи и практики. Становится важно не просто сделать горшок и приготовить в нем еду, одевшись в нужное платье, но и сделать это не на современной городской площади или у костра в лесу, а в аутентично построенном доме, который расположен в комплексе синхронных ему построек. Прошлое в таких проектах — не просто содержание краткого досуга, а часть повседневности реконструктора, фактор пересборки его идентичности.