Коллектив авторов - Все в прошлом [Теория и практика публичной истории]

В качестве еще одного примера можно привести ситуацию с законом «О реабилитации жертв политических репрессий». Принятый в России в 1991 году, он представлял собой один из важнейших символов перехода к новому политическому режиму и начало работы с трудной памятью о советском прошлом. Однако по этому закону не был реабилитирован ни один человек, осужденный по статье 121 «Мужеложество» [1027] Формулировка, которая использовалась в Советском Союзе, а точнее в уголовно-процессуальном дискурсе. См. подробнее: Статья 121 УК РСФСР «Мужеложество» [base.garant.ru/ 10107062/52c76309b24d2ceead577058fbc4378e]. . Даже после отмены последней в 1993 году ни один осужденный не был реабилитирован как жертва политических репрессий: тысячи людей и их воспоминания о ГУЛАГе остались невидимыми, вытесненными из нарратива об общем прошлом страны [1028] Схожие процессы происходят в Испании, где всего несколько десятков жертв режима Франко, которые годами находились в тюрьме, получили компенсацию после признания их жертвами режима. Узнать о том, как идет процесс реабилитации, можно в западных СМИ. См. подробнее: Anarte E . LGBT+ Victims of Spain’s Franco Regime Fight for Compensation // Reuters.Сom. 2019. February 11. .

Все эти скандалы и дискуссии связаны не только с гендерными установками, но и с категорией сексуальности. «Сексуальная идентичность», «сексуальная ориентация», «сексуальные практики» — одни из многих терминов, описывающих политику телесных и сексуальных отношений между индивидуумами, различными сообществами и государством или смежными с ними социальными институтами, такими как церковь. История сексуальности позволяет описать экономическое, политическое и культурное развитие общества в определенный период. Например, вопросы (возраста) сексуального согласия указывают на то, как в определенную эпоху работали механизмы регламентации телесных отношений [1029] Например, см. подробнее: Рубин Г. Размышляя о сексе: Заметки о радикальной теории сексуальных практик // Введение в гендерные исследования: Хрестоматия / Под ред. И. Жеребкиной. СПб.; Харьков: ХЦГИ; Алетейя, 2001. Ч. II. С. 464–533; Здравомыслова Е., Темкина А . Этакратический гендерный порядок в СССР и России // 12 лекций по гендерной социологии. СПб.: Изд-во ЕУСПб, 2015. С. 332–358. . В свою очередь, квир-теория является, с одной стороны, подразделом теории гендера и истории сексуальности, а с другой — метатеорией, которая выводит вопросы гендера и сексуальности на совершенно новый уровень.

Термин «гендер» еще в 1955 году предложил использовать психолог и сексолог Джон Мани, чтобы различать sex (биологический пол) и gender (социальный пол). Именно Мани разработал понятия «гендерная роль» и «гендерная идентичность» [1030] Money J., Hampson J.G., Hampson J . An Examination of Some Basic Sexual Concepts: The Evidence of Human Hermaphroditism // Bulletin of the Johns Hopkins Hospital / Johns Hopkins University. 1955. Vol. 97. № 4. P. 301–319; Money J . Linguistic Resources and Psychodynamic Theory // British Journal of Medical Sexology. 1955. Vol. 20. P. 264–266. , которые впоследствии ввели в социально-культурный, академический и политический контексты феминистки второй волны. Название квир-теории происходит от английского слова queer , которое в XX веке означало «странный, ненормальный, нездоровый» и использовалось для стигматизации индивидуумов и сообществ, практикующих однополые отношения. В 1990-х годах термин стали использовать американские исследовательницы, кардинально изменив значение этого слова [1031] В 1990 году американская исследовательница Джудит Батлер выпускает книгу «Гендерное беспокойство», где впервые подчеркивает, что биополитика и дискурс сексуальности напрямую зависят от гетеросексуального контракта. Годом позже киноведка Тереза де Лауретис выпускает специальный номер журнала differences: A Journal of Feminist Cultural Studies на тему «Queer Theory: Lesbian and Gay Sexuality» («Квир-теория: лесбийская и гей-сексуальность»), основанный на проведенной ей ранее конференции в Калифорнийском университете в Санта-Крузе. Сам номер и использование термина в академическом дискурсе вызвали скандал. Так Батлер и де Лауретис – вопреки огромному сопротивлению – положили начало академическому квир-дискурсу. См. подробнее: Halperin D . The Normalization of Queer Theory // Journal of Homosexuality. 2003. February. P. 340. . Теперь «квир» стал зонтичным термином, обозначающим критические методы и теории, которые исследуют истории сексуальности разных общностей и периодов, а также гендерные установки, лежащие в основе властных дискурсов тех или иных сообществ.

Сейчас квир-теория интересуется типами субъектности, которые отвергаются обществом в связи с их несоответствием принятым нормативным установкам. Кроме того, квир представляет собой особого рода оптику, через которую можно увидеть разные скрытые или вытесненные насильственной нормализацией культурно-исторические события. «Квир-теоретики предлагают интерпретировать любую текущую форму сексуальности и гендерной идентичности в качестве результата отношений власти, пронизывающих общество» [1032] Кондаков А . Квир-архив, ЛГБТ-музей и потерянные мальчики: Две версии истории сексуальности // Политика аффекта: Музей как пространство публичной истории / Под ред. А. Завадского, В. Склез, К. Сувериной. М.: Новое литературное обозрение, 2019. С. 125. . Квир описывает сексуальные и, шире, телесные практики. При этом этот термин обозначает стратегии пересмотра и отмены исторически сформировавшегося понятия нормы. Квир — это описание Другого, который может быть каким угодно; инаковость этого Другого определяется его отношением к нормативному дискурсу, представленному через позицию гетеронормативного цисгендерного «я». Например, знаменитая книга Симоны де Бовуар называется «Другой пол». Эта работа, вышедшая в 1949 году, сформировала почти все основные тезисы феминистического направления. Из названия книги ясно, что женщина как таковая представляет собой культурно-социальный конструкт, противопоставленный тому, что в середине XX века обозначалось как норма, — то есть мужчине.

Социолог Александр Кондаков, исследуя российские «ненормативные» архивные кейсы, опирается на идеи Джудит Батлер и Энн Цветкович и справедливо замечает, что квир всегда ситуативен и контекстуален; он описывает категории в движении, в ситуациях амбивалентности и обмена [1033] Там же. С. 132–134. . Получается, что квир определяет то, что сопротивляется императивам описания, определения, классификации — и таким образом скрывает свой генезис.

Использование квир-оптики в практиках публичной истории позволяет сделать видимыми индивидов, сообщества или события, которые ранее были вытеснены из официального нарратива о прошлом. Такого рода практики также позволяют публичной истории обнаруживать «исторические пустышки» или замещения, например понятия «традиция» и «традиционные семейные ценности» [1034] См. подробнее: Муравьева М . «(Ne)традиционные сексуальные отношения» как юридическая категория: историко-правовой анализ // На перепутье: Методология, теория и практика ЛГБТ и квир-исследований / Ред. – сост. А. Кондаков. СПб.: ЦСИ, 2014. C. 68–85; Хили Д . Что такое «традиционные сексуальные отношения»? // Там же. С. 55–67. . Поэтому квир — это еще и сложная дискурсивная позиция, которую могут занимать индивидуумы, исследователи, социальные группы и целые творческие и политические движения.