Коллектив авторов - Все в прошлом [Теория и практика публичной истории]

Итак, гендерная и квир-теории характеризуются стремлением рассказать об историческом генезисе общества с точки зрения ранее маргинализированных или вытесненных индивидуумов, социальных групп и событий прошлого. Это касается не только борьбы за права разных сообществ, например выступлений феминисток, но и возможностей критического осмысления любого устоявшегося исторического нарратива. Действительно, почему традиционная историография не обращала внимания на роль женщин в истории? [1035] Следует сказать, что эта позиция все время меняется. Например, в период оттепели роль женщин во Второй мировой войне активно обсуждалась, однако в период застоя на место публичной дискуссии пришли гендерные стереотипы (фигура Родины-матери). См., например: Goscilo H . Dehexing Sex: Russian Womanhood During and After Glasnost. Ann Arbor: Michigan University Press, 1996; ЭнгстремМ . Родина-дочь: Эротический патриотизм и будущее России // Riddle. 2018. 19 апреля. Почему вопрос историчности и социального происхождения сексуальной ориентации умалчивался в большинстве гуманитарных дисциплин, а главное, практически полностью отсутствовал в исследованиях прошлого и был представлен в науке исключительно с точки зрения биологического и медицинского дискурсов нормализации? В связи с этим также стоит задаться вопросом о том, почему сексуальность, гендер и телесность до недавнего времени игнорировались в практиках публичной истории? Почему эти аспекты не были отражены в исторических музейных экспозициях? Почему до появления феминистской оптики никто не поднимал вопрос о том, что история искусства представляет собой гендерно окрашенную дисциплину, вытесняющую такие важные вопросы, как отсутствие в пантеоне «великих» художниц? [1036] Одной из первых этот вопрос поставила исследовательница Линда Нохлин в своем эссе «Почему не было великих художниц» (Гендерная теория и искусство: Антология, 1970–2000 / Под ред. Л.М. Бредихиной, К. Дипуэлл. М.: РОССПЭН, 2005. С. 15–46).

Эти и другие вопросы в своей основе имеют проблему присутствия/отсутствия и видимости/невидимости сообществ как в историческом, так и в социально-культурном аспектах и нарративах. Дискурс о «меньшинствах», в данном случае сексуальных или гендерных, — один из возможных подходов к пониманию социальной и биополитики конкретного государства, а также инструмент для критики гомогенного (национального) исторического нарратива. Квир-теория позволяет включить других, вытесненных из этого нарратива акторов и таким образом увидеть более полную картину происходящего.

В историографии вопроса мы выделяем три этапа развития гендерной и квир-теорий, в центре каждого из которых находится проблема отсутствия/присутствия определенного сообщества.

В конце XIX — начале XX века появляются первые феминистские движения, которые, подчеркивая социальное происхождение полового различия и историчность репрезентации тела, боролись за равные с мужчинами права женщин [1037] Подход, который предлагают авторы этой главы, является наиболее разработанным и общепринятым. На данный момент гендерная теория развивается и трансформируется в разных сообществах, в том числе за пределами западного академического дискурса. . В речевой оборот постепенно вошло понятие «гендер» («социальный пол»), которое обозначает совокупность функций и норм, приписываемых мужчинам и женщинам на основании так называемых половых различий.

Феминистки первой волны занимались в прямом смысле слова становлением женского субъекта, то есть боролись за получение базовых прав человека [1038] Феминисток первой волны называли суфра жистками, от английского слова suffrage – «право голоса». : возможность голосовать на выборах, равные условия труда и экономическую независимость, признание домашнего труда и, что важно, открытие женской сексуальности и осознание ее исторического подавления [1039] За равные права боролись в том числе и российские женщины, которые после Октябрьской революции 1917 года активно пропагандировали идеи марксистского феминизма и эмансипации женщин. Одной из центральных фигур российского феминизма была Александра Коллонтай, которая первая открыто подняла тему сексуальности в своей книге «Эрос крылатый». Она также активно развивала новые представительские структуры советской власти – женсоветы и делегатское движение, которые представляли и защищали права женщин. См. подробнее про гендерную историю СССР: Здравомыслова Е., Темкина А . Государственное конструирование гендера в советском обществе // Журнал исследований социальной политики. 2003. № 3/4. С. 299–320. О феминистских движениях в СССР подробнее см.: Феминистский самиздат: 40 лет спустя / Ред. – сост. О. Васякина, Д. Козлов. СПб.: Common Place, 2020. . В конце 1940-х годов выходит упомянутая выше книга де Бовуар «Второй пол», где авторка концептуализирует историю гендерного неравенства и вводит понятие «пол» как одну из форм социального и культурного неравенства. Таким образом, де Бовуар одной из первых предложила концептуальную рамку, которая легла в основу теоретической базы феминисток второй и третьей волн.

Вторая волна феминизма начинается с выхода в 1963 году книги Бетти Фридан «Загадка женственности», где поднимается проблема исключенности из социальной жизни «счастливой» американской домохозяйки [1040] Friedan B . The Feminine Mystique. New York: W.W. Norton, 1963. . В этом же году президентская комиссия США по положению женщин опубликовала доклад о гендерном неравенстве, который запустил социально-политические и академические процессы, направленные как на борьбу за права, так и на восстановление вытесненных из общего американского прошлого женщин [1041] 10 июня 1963 года Кеннеди подписывает The Equal Pay Act , согласно которому запрещалось финансовое неравенство по гендерному признаку. За схожую работу мужчины и женщины теперь должны были получать одинаковые гонорары. В 1964 году феминистки впервые в своих маршах и агитационных текстах используют лозунг «Освобождение женщин» (Women’s Liberation), который довольно четко (как и кампании за независимость колоний и чернокожего населения Америки) указывал на репрессивную патриархальную систему гранд-нарратива. . Начинают появляться кафедры исследований женщин — первую открывают в Сан-Диего в 1969–1970 годах. За 10 лет в США будут основаны 350 факультетов и кафедр, специализирующихся на женских исследованиях [1042] Например, см. подробнее: Лауретис Т. де . Американский Фрейд // Введение в гендерные исследования. С. 30. . Примечательно, что такие кафедры формируются одновременно со становлением black studies , постколониальных и этнических исследований. По сути, все эти исследовательские направления так или иначе занимались (и продолжают заниматься) проблемой присутствия/отсутствия в официальном дискурсе разных социальных групп. Чтобы подчеркнуть, насколько значимую роль в становлении исторического нарратива играл «мужской взгляд», в 1970-х годах феминистки стали использовать термин herstory вместо history («ее история» вместо «его история»). « Herstory — это попытка «документирования женского опыта, который игнорируется официальной историей» [1043] Кондаков А . Указ. соч. С. 125. . В начале 1970-х американская феминистка Кэрол Ханиш публикует ставшую знаменитой статью «Личное — это политическое» [1044] Hanisch C . The Personal is Political. 1969 [webhome.cs.uvic.ca/~mserra/ AttachedFiles/PersonalPolitical.pdf]. , где подчеркивается, что тело и личная жизнь женщин — так же как и американская экономика — зависят от действующего политического дискурса.