Ирина Савицкая - Дипломат императора Александра I Дмитрий Николаевич Блудов. Союз государственной службы и поэтической музы

Ф. С. Блудова, «запрети» Державину «накрепко ходить к Шувалову», руководствовалась сложившимся у нее негативным отношением к И. И. Шувалову, как масону, что являлось выражением ею общего неприятия появившихся тогда в Москве масонов. В них она видела «отступников от веры, еретиков, богохульников, преданных антихристу» [120] Там же. . По-своему она старалась уберечь племянника. В отношении принадлежности И. И. Шувалова к масонству Ф. С. Блудова не ошибалась [121] Серков А. И. Русское масонство 1731–2000. Энциклопедический словарь. М., 2001. С. 913. В этом же словаре помешена статья о Г. Р. Державине, в которой сказано, что он был «предложен к посвящению в масонство в С.-Петербурге Н. Н. Трубецким». Державин был комиссионером изданий Н. И. Новикова. (Там же. С. 298). .

Все эти женщины: мать Державина — Фекла Андреевна, ее родственница и тезка — Ф. С. Блудова, а также мать Д. Н. Блудова — Катерина Ермолаевна, происходившая из новгородских дворян — представляли определенный тип русской дворянки XVIII в. Представляя разные поколения, они не принадлежали европеизированной великосветской элите. Малообразованные (по выражению Державина, «по тогдашнему веку непросвещенные»), но «по природе умные и благочестивые».

По свидетельству М. А. Дмитриева, записанному тем со слов представителя старшего поколения его дяди И. И. Дмитриева, близкого как Г. Р. Державину, так и Д. Н. Блудову, но старше последнего на четверть века, «барыни и девицы были почти все безграмотные», учились читать и писать только богатые и избранные. «Это было исключительным явлением, — писал М. А. Дмитриев, — что мой дед говорил по-немецки и понимал по-французски, и что моя бабка умела писать и читала книги» [122] Дмитриев М. А. Мелочи из запаса моей памяти. В кн.: Московские элегии. М., 1985. С. 151. .

Запомнившиеся Державину угрозы тетки Ф. С. Блудовой написать его матери — Ф. А. Державиной в случае его непослушания, сами по себе еще не доказывают умения писать. Письма могли писать по поручению дворян и «грамотники», в том числе из дворни [123] Дмитриев М. А. Мелочи из запаса моей памяти. С. 151. . Но по свидетельству Я. К. Грота, имевшего возможность изучить несколько сохранившихся писем матери Державина Феклы Андреевны, она все же, хотя и была женщиной «без образования», тем не менее, писать умела, правда, «едва». И все же Грот делает предположение о вероятности диктования ею писем [124] Грот Я. К. Жизнь Державина. М., 1997. С. 22. , что в целом подтверждает описанную М. А. Дмитриевым картину.

Сохранившиеся письма матушки Блудова к сыну свидетельствуют об ее принадлежности к числу «немногих» и умению писать. Писала она кратко и очень неразборчиво [125] РГАДА, ф. 1274, on. 1, ед. хр. 1762, л. 1 об, л. 6. Письмо Е. Е. Блудовой — Д. Н. Блудову от 13 июля 1805 г. . От нее, видимо, подчерк унаследовал Дмитрий Николаевич. Но она могла позволить себе вести письменную дружескую беседу с приятными ей людьми [126] РГАДА, ф.1274, оп.1, ед. хр. 2499. Письма Е. Е. Блудовой Александру Афанасьевичу и др. неизвестным лицам. Б/д. конец XVIII в. .

По душевному складу Катерине Ермолаевне Блудовой наиболее близка Фекла Андреевна Державина. По отзывам своих сыновей, обе матери и Державина, и Блудова обладали нежностью и благочестием, умной и заботливой волей, способностью направлять развитие и образование детей и быть им влиятельными советницами. Они понимали цену образованию и не боялись «трудов и тревог для блага своих сыновей» [127] Там же. С. 22–23. .

Державин благодаря матери в пять лет выучился читать. По словам поэта, она и потом «приохочивала» его к чтению, особенно духовных книг, «награждая за внимание игрушками и сластями» [128] Грот Я. К. Жизнь Державина. М., 1997. С. 23. . Державин ценил, что мать «никогда не забывала о воспитании детей своих, но прилагала всевозможное попечение, какое только возможно было им доставить», в том числе и на ниве образования [129] Державин Г. Р. Сочинения. С. 277. .

Академик Я. К. Грот, обобщив известные ему рассказы о матерях поэтов и писателей конца XVIII — начала XIX вв., заметил: «…то же самое рассказывал и Крылов о своей матери» [130] Там же. . Вероятность применения аналогичного воспитательного приема К. Е. Блудовой в отношении своего сына существовала.

Матери Г. Р. Державина и Д. Н. Блудова жили в разное время. Они не знали друг друга, но выстраивали очень похожие стратегии воспитания своих детей, оставшихся рано без отцов. Обе женщины-вдовы поднимали осиротевших детей, вели хозяйство, ответственно относились к «великим обязанностям матери и помещицы». Их дети были воспитаны в твердых правилах и семейных преданиях.

Будучи старше К. Е. Блудовой на одиннадцать лет, Г. Р. Державин разглядел в ней близкие и дорогие ему черты материнского поведения. Выстраданный Державиным и «запечатленный на его сердце» принцип «без помощи, без обороны сирот и вдов не оставлять» [131] Вигель Ф. Ф. Записки. М., 2000. С. 32. поэт реализовывал «будучи потом в высоких достоинствах» [132] Подробнее см.: Державин Г. Р. Сочинения. Л., 1987. С. 277. В 1791–1793 гг. Державин был кабинет-секретарем Екатерины II, в 1793 г. он стал сенатором с производством в тайные советники; в 1795–1796 гг. служил президентом Коммерц-коллегии, в 1802–1802 гг. — министром юстиции Российской империи. Д. Н. Блудов управлял министерством юстиции в 1837–1839 гг. и недолго в 1830 г. (в отсутствие Д. В. Дашкова). в «роде Державина: гордо и благородно!» [133] Дмитриев М. А. Мелочи из запаса моей памяти. В кн.: Московские элегии. М., 1985. С. 165. . Поскольку от души помогать вдовам и сиротам Державин был готов всю свою жизнь, у нас есть основания полагать, что ставшая рано вдовой мать Блудова могла обратиться к Державину. Об этом говорит и историческая репутация, и поэтический автопортрет Державина: «Я любил чистосердечье, / Думал нравиться лишь им. / Ум и сердце человечье / Были гением моим…».

По мнению автора биографического описания Державина О. Н. Михайлова, «причина таилась в самом характере Державина» [134] Михайлов О. Н. Державин. М., 1977. С. 283. . Добавим, и судьбы. Своих детей у Державина не было, но его «…дом был открыт для всех, радушно принимал близких и давал им место под своим кровом, воспитывал дочерей Н. А. Львова, заботился о живших у него трех сестрах Бакуниных. Помогал детям Капниста, Блудова, Гасвицкого» [135] Там же. С. 283–284. .

В общественном укладе русской жизни последней четверти XVIII — первой четверти XIX вв. семья была одной из главных микроструктур, определяющих статус человека, форму его поведения и систему личных взаимоотношений. Характеризуя «образ воспитания», «характер», «привычки» и «склонности» Д. Н. Блудова, Ф. Ф. Вигель обратил внимание на роль его матери в их формировании.