Денис Козлов - Во главе действующего флота

Лишь к исходу второй военной кампании сначала на Балтике, а затем и на Черном море перераспределение разведывательных функций в пользу штабов командующих флотами получило официальную формализацию. 4 (17) сентября 1915 г. вступило в силу «Положение об оперативной части штаба командующего флотом Балтийского моря», в соответствии с которым в оперативной части было впервые сформировано штатное разведывательное отделение. К его « предметам ведения » были отнесены « установление заданий для агентурной разведки и контрразведки; сбор и обработка сведений о противнике, получаемой от указанных выше учреждений, а также от войсковой (в прибрежных районах) и судовой разведки; своевременное осведомление об обстановке надлежащих начальников; издание постановлений о пользовании телефоном, телеграфом и проч. » [318]. Хотя, согласно Положению, возглавлять отделение должен был старший флаг-офицер по оперативной части, de facto во главе разведки Балтийского флота остался И. И. Ренгартен.

Спустя полтора месяца — 14 (27) октября 1915 г. — начальник Штаба главковерха генерал от инфантерии М. В. Алексеев утвердил «Положение о разведывательном и контрразведывательном отделениях Штаба Черноморского флота в военное время» [319], появление которого стало следствием инициативы флаг-капитана по оперативной части капитана 1 ранга К. Ф. Кетлинского. На должность «третьего помощника флаг-капитана оперативной части», возглавившего оба созданных отделения, был назначен капитан 2 ранга А. А. Нищенков, заведовавший ранее черноморским столом особого делопроизводства Морского генерального штаба. В его распоряжение поступили « три старших флаг-офицера: первый — для ведения разведки по морской части, из офицеров флота, второй — для ведения разведки по сухопутной части, из офицеров армии, третий — для ведения контрразведки, из офицеров флота (может быть из отдельного корпуса жандармов) » [320]. К концу 1915 г. особое (контрразведывательное) отделение возглавил старший лейтенант (бывший ротмистр корпуса жандармов) А. П. Автамонов [321]. Спустя год после учреждения разведывательного органа его статус был повышен: приказом начальника Морского штаба главковерха от 28 августа (10 сентября) 1916 г. № 260 разведывательное отделение было переформировано в самостоятельную часть.

Создание в структуре штабов флотов разведывательных подразделений, бесспорно, сыграло значительную роль в повышении эффективности разведки и, в частности, радиоразведки в интересах объединений и группировок флота. Вместе с тем, резкое увеличение объемов добываемых радиоразведывательных материалов, особенно на Балтийском театре, уже весной 1915 г. заставило поставить на повестку дня вопрос об учреждении специальной структуры для их обработки. Разведывательному отделению И. И. Ренгартена, работавшему в условиях походного штаба командующего флотом, было весьма затруднительно с должным качеством осуществлять анализ разведывательной и радиоразведывательной обстановки. Поэтому с формированием в мае 1915 г. временного оперативного отделения при начальнике службы связи на этот орган, помимо прочего, были возложены задачи обработки радиоразведывательных материалов и ведения разведобстановки [322]. В составе временного оперативного отделения было предусмотрено четыре должности штаб-офицеров, число которых в сентябре возросло до шести [323].

Создание оперативного органа в структуре службы связи с возложением на него разведывательных задач повысило качество разведобеспечения сил флота. Однако оно же создало предпосылки для появления функционального параллелизма между разведывательным отделением штаба флота и службой связи, которые стали, по существу, двумя разведывательными центрами, дублирующими друг друга по широкому кругу вопросов. По наблюдению современных исследователей, « избежать возможных в этом плане осложнений удалось в значительной мере благодаря хорошим служебным отношениям А. И. Непенина и И. И. Ренгартена, а также высокому авторитету последнего как в штабе флота, так и у всех лиц, непосредственно имевших отношение к ведению радиоразведки » [324].

Важным направлением деятельности штабов флотов стала организация взаимодействия группировок военно-морских сил с войсками приморских фронтов и армий, что потребовало включения в состав флотских штабов подразделений, ведающих этими вопросами.

Впервые «офицер по военно-сухопутным вопросам» появился в штабе флота в Тихом океане в 1904 г., однако тогда это было сделано вне действовавших положения и штата по настоянию командующего флотом вице-адмирала С. О. Макарова. Упомянутую должность занимал полковник генерального штаба А. П. Агапеев, погибший вместе с командующим флотом и большинством чинов его штаба при катастрофе эскадренного броненосца «Петропавловск» 31 марта (13 апреля) 1904 г. у Порт-Артура [325]. В августе 1906 г. Особое совещание при Совете государственной обороны высказалось за включение в «существующие законоположения» постоянных штатов военно-сухопутных отделов штабов флотов [326].

Однако до практической реализации этой идеи дело дошло только в сентябре 1915 г., когда, вероятно, не без влияния опыта совместных действий армии и флота в Рижском заливе, в оперативной части штаба Балтфлота было создано военно-сухопутное отделение во главе с « помощником флаг-капитана по сухопутной части, назначаемым из числа офицеров сухопутного Генерального штаба » [327]. На исходе 1916 г. (надо полагать, в контексте подготовки к Босфорской десантной операции) аналогичное подразделение появилось и в штабе командующего флотом Черного моря. Приказом начальника Морского штаба главковерха от 17 (30) декабря № 475 было сформировано военно-сухопутное отделение оперативной части, состоящее из начальника отделения (полковник генерального штаба) и двух его помощников (штаб-офицеры армии). Одновременно упразднялись введенные осенью предыдущего года (приказ по флоту и морскому ведомству № 264) должности помощника флаг-капитана по оперативной части и флаг-офицера, замещавшиеся армейскими офицерами [328]. В ведении последних находилась « разработка совместных боевых операций армии и флота, а также всех вопросов по управлению войсковыми частями, подчиненными командующему флотом » [329].

Кроме того, практиковалось прикомандирование к штабам флотов офицеров общевойсковых органов управления для оперативного решения некоторых текущих вопросов взаимодействия. Так, при организации действий корабельных сил Черноморского флота на лазистанской коммуникации турок в августе 1915 г. по просьбе начальника штаба флота в Севастополь был командирован помощник начальника разведывательного отделения штаба Кавказской армии капитан Ардатов, « хорошо знающий Анатолийское побережье ». Ему предписывалось консультировать флотское командование об особенностях физико-географических условий прибрежных районов Восточной Анатолии, а также информировать командования армии «в общих чертах» о боевой деятельности флота и обстановке на море [330]. Со своей стороны командование флота летом 1916 г. откомандировало в дислоцированный в Трапезунде штаб 5-го Кавказского корпуса старшего лейтенанта А. А. Апушкина, а в штаб Кавказской армии (Тифлис) — капитана 2 ранга Г. К. Лемана. Последнему, в соответствии с указаниями начальника штаба командующего флотом вице-адмирала А. Г. Покровского от 24 мая (6 июня) 1916 г., предписывалось « при обсуждении Штабом Кавказской Армии совместных операций… освещать с морской точки зрения выполнимость предполагаемых операций и наиболее выгодное для флота их направление » [331].