Игорь Тюменцев - Смутное время в России в начале XVII столетия: движение Лжедмитрия II

События на Северщине и в украинных городах в конце 1607 г. показали, что после взятия Тулы с самозванщиной далеко не покончено. Переход на сторону Лжедмитрия II бывших болотниковцев из-под Калуги, новые пополнения с Дикого Поля и из-за рубежа помогли движению Лжедмитрия II вновь набрать силу. Широкое участие в движении иноземцев подтолкнуло Василия Шуйского активизировать дипломатические усилия в надежде добиться от Сигизмунда III вывода польских и литовских отрядов из России. Прибывшие в Москву еще 22 октября (2 ноября) 1607 г. королевские посланники С. Витовский и Я. Соколинский-Друцкий 20 (30) ноября 1607 г. получили аудиенцию [528] Гиршберг А . Указ. соч. С. 78. . Примечательно, что Василий Шуйский выполнил одно из требований польской стороны: допустил для участия в переговорах прежних послов М. Олесницкого и А. Гонсевского [529] Белокуров С. Разряды. С. 247–248, 250. . Они, как видно из Разрядов, участвовали в переговорах во дворце 8 (18) и 15 (25) декабря 1607 г., затем 28 января (7 февраля) и 5 (15) февраля 1608 г. Уступка, как видно, не принесла желаемых результатов. И. Масса, черпавший свои сведения у живших в Москве иноземцев, разузнал, что послы вели себя очень заносчиво и надменно, обвиняли московитов за великое бесчестие и гибель подданных короля 17 (27) мая 1606 г. [530] Масса И . Указ. соч. С. 174. Переговоры к началу весны зашли в тупик. Царь Василий, как видно из Разрядов, вплоть до мая 1608 г. отказывал послам в аудиенции [531] Белокуров С . Разряды. С. 250. . С. Витовский и Я. Соколинский, так же как А. Олесницкий и А. Гонсевский, фактически оказались пленниками.

В разгар боев у Брянска Василий Шуйский и его окружение приняли решение, не дожидаясь весны, направить значительные силы для подавления движения самозванца. Местом сбора, по данным Разрядов, был определен Алексин, откуда войско выступило в поход 8 (18) января 1608 г. [532] Белокуров С. Разряды. С. 159, 174, 249. Данные Разрядов подтверждаются записью в Дневнике слуги Мнишков. А. Рожнятовский отметил, что 20 (30) января 1608 г. в Ярославле узнали об отправке против самозванца большого войска во главе с Дмитрием Шуйским [533] Рожнятовский А . Указ. соч. С. 104. . Оно было уряжено на три полка: в большом полку — боярин кн. Д.И. Шуйский, боярин кн. Б.М. Лыков, дворянин московский кн. Г.К. Волконский-Кривой и разрядный дьяк С. Ефимов; в передовом полку — бояре кн. В.В. Голицын и М.А. Нагой; в сторожевом полку — боярин кн. И.С. Куракин и стольник кн. В.Ф. Литвинов-Мосальский-Гнусин; у наряда — Г.Л. Валуев; в ертауле — дворянин московский кн. Ф.А. Татев и В.Т. Колычев [534] Белокуров С. Разряды. С. 13, 47, 92, 147, 159, 174, 186, 206, 214, 220, 222, 249. . Кн. Д.М. Шуйский выехал из Москвы в войска, по одним сведениям, 8 (18) января 1608 г., по другим — 21 (31) января 1608 г. Противоречие в показаниях Разрядов легко разрешить, если обратиться к росписи свадьбы Василия Шуйского 17 (27) января 1608 г. Кн. Д.И. Шуйский в ней не участвовал. «В отцово место» сидел другой брат царя кн. И.И. Шуйский [535] Там же. С. 249, 269–271. . Таким образом, большой и передовой полки выступили в поход после 8 (18) января 1608 г. и «по последнему зимнему» пути достигли Волхова [536] Там же. С. 13. . Здесь к ним, по всей видимости, присоединился сторожевой полк, составленный из отрядов кн. И.С. Куракина и кн. В.Ф. Литвинова-Мосалького, принимавших участие в недавних боях с воинами самозванца под Брянском [537] Там же. С. 13; Буссов К . Указ. соч. С. 148. .

Тем временем Лжедмитрий II получил новые подкрепления из Речи Посполитой. В лагерь самозванца явились Я. Микулинский и Ф. Тышкевич с Тупальским. В 1608–1609 гг. Я. Микулинский командовал полком, в котором служило 450 бывших воинов инфляндской армии [538] Rejestr wojska polskiego. . Ф. Тышкевич и Тупальский, по данным И. Будилы, привели 400 конников [539] Будила Й. Указ. соч. Стб. 129. . Новые отряды наемников, судя по всему, не изменили неблагоприятного для приверженцев самозванца соотношения сил. Гетман М. Меховецкий, получив известие о выступлении войска кн. Д.И. Шуйского, не решился дать ему генеральное сражение. Лжедмитрий II и его воины в разгар зимы покинули свой лагерь и отступили к Карачеву. Кн. В.Ф. Литвинов-Мосальский, успевший со своими воинами занять город, попытался воспрепятствовать продвижению отрядов самозванца, но поняв, что силы слишком не равны, дал возможность им пройти мимо. Лжедмитрий II и М. Меховецкий не стали задерживаться у Карачева и ушли в Орел, в который прибыли 6 (16) января 1608 г. Этот город на несколько месяцев стал «воровской» столицей [540] Будила Й. Указ. соч. Стб. 129–130; Marchocki M . Op. cit. S. 10; Новый летописец. С. 78–79; Белокуров С . Разряды. С. 13. .

Лжедмитрий I, потерпев неудачу в сражении при Добрыничах, бежал в Путивль и здесь, опираясь на помощь населения Северщины, воссоздал повстанческое войско. Лжедмитрий II после взятия Тулы и распада его войска в октябре 1607 г. также искал убежища в Путивле. Можно было ожидать, что после неудачи под Брянском царик и его окружение вновь отступят на Северщину — главную базу повстанческого движения, т. к. здесь удобнее всего можно было пополнять свои войска новыми отрядами иноземцев. Вместо этого руководители движения самозванца увели своих солдат в Орел, открыв правительственным войскам дорогу на Северщину и поставив под удар шедшие на службу к царику новые отряды наемников. В источниках нет прямых указаний о причинах предпринятого маневра, однако содержащиеся в них косвенные данные позволяют сделать некоторые наблюдения.

Северщина была до крайности истощена многолетней гражданской войной и явно не могла содержать войско самозванца, в котором было много наемников, готовых в любой момент компенсировать неуплату жалования грабежами местного населения. Именно поэтому дальнейшее наращивание наемной армии, судя по упорному нежеланию Лжедмитрия II принимать на службу кн. Р. Ружинского и его солдат, не входило в планы руководителей повстанческого лагеря. Расположившись лагерем в Орле — крепости на степной границе, — руководители повстанческого движения, по всей видимости, намеревались получить помощь из казачьих станиц Дикого Поля [541] Marchocki M . Op. cit. S. 19. . И они ее получили. К весне 1608 г., по данным М. Мархоцкого, под знамена Лжедмитрия II собралось около 3 тыс. запорожских казаков. Атаман Иван Заруцкий, специально ездивший за подмогой на Дон, довел численность своего полка до 5 тыс. казаков [542] Ibid; Будила Й. Указ. соч. Стб. 129; Nowiny z Moskwy. ОР НБУАН. Ф. 5. № 5998/III. Л. 286об–287. . Ядро этих отрядов, несомненно, составляли вольные донские, волжские, терские, запорожские казаки, но были и представители других слоев населения. В украиных уездах Русского государства эти отряды быстро обрастали как станицами служилых казаков, так и отрядами местных дворян и служилых людей по прибору, превращаясь в казачьи полки. Лжедмитрий II с почетом принимал своих мнимых родственников — «царевичей» — и давал думные чины казачьим атаманам. Все они заняли видные места при его дворе [543] Буссов К . Указ. соч. С. 147–148; Новый летописец. С. 77; Бельский летописец. С. 250; Маржарет Я . Указ. соч. С. 206; Челобитная донских казаков Лжедмитрию II в июне 1609 г. с просьбой о жаловании // АИ. Т. 2. №. 239. С. 281–282. . Приведенные факты позволяют предположить, что именно вольные казачьи станицы с Дона, Волги, Днепра и Терека, составлявшие костяк пришедших на помощь самозванцу отрядов, помогли повстанческому движению вновь набрать силу. В ноябре 1607 — марте 1608 г. русские повстанцы, а не командиры наемного войска являлись подлинными руководителями движения Лжедмитрия II.